– Да, верно. – Она провела пальцем по странице, потом перегнула ее вдоль пополам – и принялась просматривать следующую. – Вы видите тех, кто не совершил перехода в загробный мир?

– Да. Одна такая как раз сидела в офисе приемной.

Надо отдать ей честь, она даже не моргнула.

– Испытывали ли вы когда-либо колебания силы?

– Нет.

Так я и ответила в анкете.

– Есть ли причины подозревать, что ваши силы выросли или так или иначе изменились?

– Нет.

И так тоже.

– Можете ли вы призывать людей от Черты?

– Любой, кто был близок духу, способен призвать его от Черты. Или ты спрашиваешь, могу ли я вызвать духа из-за Черты?

Глаза ее вспыхнули:

– А вы можете вызывать духов из-за Черты?

Слово она интонировала слабо, но все же заметно.

Ну вот, марафон раздражения начинается – сперва она, потом пойдут и другие сотруднички.

– Да, могу, – ответила я.

– И в процессе того же сеанса отослать их обратно?

– Да. Господи, надеюсь, люди не вызывают духов, если у них не хватает сил сразу отправить их обратно. Это было бы дерьмово.

Ее строгий взгляд предупреждал о том, что мне не следует высказывать свое мнение или говорить вне очереди. Однако данное предупреждение я планировала игнорировать. Не они контролируют тут ситуацию. И не они тут главные. Им необходимо мое сотрудничество, чтобы получить то, что им нужно, а сотрудничать с ними я не собираюсь. Сидя в этом кресле, я, можно сказать, развлекаюсь, ожидая, когда они исчерпают свои усилия.

– Сколько часов в день вы в состоянии видеть духов? В процентах? – вернулась она к теме.

– Интересно, зачем я вообще утруждалась, заполняя эту анкету? Все часы бодрствования. Сто процентов.

Ее глаза оторвались от бумаг, но прочитать в этих глазах что-либо я не сумела. Она смотрела на меня всего мгновение, но мне вдруг подумалось, не считает ли она, что я вру.

Но какого черта человеку врать о чем-то подобном? Это не то, чем можно хвалиться. Даже, я бы сказала, совсем наоборот.

– А сна?

– Снами управляет разум. А у духов нет доступа к разуму. – Она не продолжила расспросы, поэтому я упростила ответ: – Нет.

– Вам не снятся духи?

– Мне снятся люди, которые, возможно, и умерли, и мне снятся живые, но я управляю своими снами. Они – марионетки на ниточках моего подсознания, или сознания, – если я устанавливаю контроль над сном.

Она снова уставилась на меня. Глаза ее оставались непроницаемыми.

– Вы способны контролировать мир своих снов?

– Ну, не как Обходчик Грез. На это способен каждый, маг он или нет. Это называется осознанным сновидением. Ты контролируешь свой сон, физически не находясь в нем. Ты как бы… спишь, бодрствуя. – Я положила ногу на ногу. – Сдается мне, ты должна знать, о чем я толкую. Ведь тому, что ты делаешь, учат в школах, верно?

Взгляд женщины стал суровым, и легкий зуд у основания позвоночника подсказал мне, что с ней лучше не связываться.

Хотя в прошлом я редко прислушивалась к своим внутренним ощущениям – так зачем мне это сейчас?

– Духи, которых вы видите – насколько они устоявшиеся?

– Не знаю точно, что это значит, как я и указала в анкете. В смысле – как близко они к Черте?

– Насколько стабильна форма этих духов?

– О. Они абсолютно стабильны. На вид совсем как ты.

Глаза ее сделались как кулаки Чака Норриса:

– Каждый дух, которого вы видите, столь же плотен, как живой человек?

– Да.