Она сверлила меня взглядом всю дорогу до двери. Нет, мы точно с ней не подружимся.

Через пятнадцать минут я не удивилась, увидев, что кобник привел долговязого мужчину с короткой стрижкой, колючим взглядом и улыбкой, говорящей о том, что люди всегда делают то, что он хочет – если, конечно, хотят сохранить все свои члены в целости. Медсестра шествовала за ними, и на лице ее было четко написано: «Это ради вашего блага».

– Здравствуйте, мисс Прайс, – сказал новый парень, держа руки за спиной и умильно улыбаясь. – Я Роб Стивенс.

– Привет, Роб, – ответила я.

– Я Аутентификатор. Вам известно, что это?

Сердце мое споткнулось, и по спине побежали капельки пота.

Он заулыбался шире:

– Я увижу, что вы делаете. Да, я способен уловить оттенки правды во лжи и наоборот.

Нет, в пот меня бросило не от его способностей. Он может биться над задачей хоть день напролет – это не приблизит их к определению уровня моей магии. Если только они не вернулись к практике шоковой терапии (кстати, на этот вопрос мне так и не ответили).

Моя проблема заключалась в том, что его магия была редкой и высоко ценилась. За свою работу он мог потребовать хорошую цену. И то, что его привели ко мне, заплатив наверняка бешеные деньги, означало, что Киран не шутит. Он взялся за дело всерьез, он хочет доказательств, свидетельств того, на что я способна, и меня пугало, что он, похоже, готов пойти на многое, чтобы получить желаемое.

– Я слышал, у кобника Ямса возникли какие-то трудности с сопоставлением вашего описания своей магии и показаний приборов.

– Я слышала то же самое, – ответила я.

– С подключением все в порядке, но когда мы…

– Все в порядке, кобник Ямс, дальше я сам. – Роб обвел взглядом комнату и выбрал кресло у желтой стены. Усевшись, он закинул ногу на ногу и переплел пальцы на колене, устраиваясь поудобней. – Я позову вас, когда буду готов.

Кобник разве что зубами не заскрежетал. Его только что вышвырнули из его собственного кабинета, и это, конечно, напрягало. А меня, несмотря на ситуацию, позабавило.

– Итак, – сказал Роб, когда мы остались одни. – Начнем с начала.

Что ж, я начала со своего впечатления о безликой приемной, рассказала о духе, которого видела в офисе, поведала, почему я выбрала именно это место в данном помещении. На всем протяжении нашей предварительной беседы я произвольно пересыпала факты невинной ложью: ну, вроде того, сколько раз я прочла считалку, и как мне понравилось отношение медсестры. Дальше мы перешли к моей магии, и тут я не стала врать вовсе. Моя мать всегда говорила, что умалчивать что-то – это нормально, а откровенная ложь только поставит меня в неловкое положение (естественно, она выражалась несколько иначе. Вляпаешься, мол, и баста).

К тому времени улыбка его исчезла, и сам он порядком озадачился. В конце концов Аутентификатор смущенно покосился на аппарат:

– А они пробовали подключить другую машину?

– Они подключали все три.

– Конечно, – протянул он, медленно моргая. – Хотите знать мою оценку?

– Нет.

Он в замешательстве покачал головой. Что ж, в последнее время я многих приводила в замешательство.

– Что означает, – слова как будто вытягивали из него клещами, – что вы примерно представляете, какова она.

Это был не вопрос, так что я не стала отвечать.

– Вы думаете, что с машиной все в порядке, не так ли, мисс Прайс?

– Да. Кстати, мне нравится твой тон, когда ты зовешь меня «мисс Прайс». Это умиротворяет.

Повисшее меж нами молчание затягивалось.