Бар Кинга Коула в гостинице «Сент-Реджис» представлял собой хорошо освещенное помещение, идеально подходящее для встречи двух банкиров, которые обычно выпивают в «Клубе никкербокеров». Огромная стойка вытянулась вдоль стены под знаменитыми стенными росписями Кинга Коула работы Максуэлла Перриша, и столы стояли достаточно далеко, что затрудняло подслушивание, даже когда в зале было тихо и малолюдно. Сэм хорошо подготовил поле боя.

Я задумал опоздать на десять минут, но к моему большому разочарованию я все равно оказался первым, но, не желая унижаться до ожидания в одиночестве его прихода, я отправился в мужской туалет. Первый, кого я там увидел, когда вошел, был Сэм. Он мыл руки, хирург, готовящийся к сложной операции, и поглядывал на свои часы. Мы улыбнулись друг другу, и я подумал: первый раунд — провокация.

— Что ты будешь пить? — спросил он, когда мы, наконец, уселись за столик и официант замаячил поблизости.

Я уже решил, что проявлю полное отсутствие нервозности.

— Я хочу томатный сок, — сказал я, улыбаясь, и подумал: «Это собьет его с толку».

— Один томатный сок, один «буравчик», — сказал он официанту, и я понял, что второй раунд за мной. Он не мог со мной разговаривать без джина.

Однако к тому времени, как подоспела выпивка, я сожалел, что не заказал лаймовый сок со льдом, так чтобы я смог поменять наши стаканы, когда он отвернется. Я был уверен, что больше нуждаюсь в джине, чем он.

— Итак, в чем проблема, Сэм? — сказал я ему, после того как он перестал рассказывать о своей деловой встрече с президентом «Хаммэко» — крупной корпорации, которая в прошлом по глупости предпочла нам другие банки и теперь очень об этом сожалела. Я сделал глоток густого тошнотворного сока — существует ли овощ противнее мятого томата!

— Давай, говори! — подбодрил я его. — Карты на стол!

— Вики на грани нервного срыва, — сказал он быстро и зажег сигарету. Он знал, что я ненавидел, когда люди курят рядом со мной. Третий раунд за ним.

Вики? На грани нервного срыва? Без сомнения, он преувеличивал.

— Но почему? — сказал я. — Я не понимаю.

— Она говорит, что больше не может выдержать постоянного состязания.

— Состязания? — спросил я, подавив внезапное воспоминание о жалких подарках Вивьен по сравнению с моими из самого дорогого детского магазина.

— Не притворяйся дурачком, Нейл, — сказал Сэм, перестав улыбаться. — Ты не заработаешь ни одного очка, прикинувшись, что ничего не понимаешь.

Четвертый раунд за ним. Я взял себя в руки. В конце концов все это не имеет никакого отношения к Терезе.

— Ты имеешь в виду Эрика? — беззаботно спросил я.

— Именно его! Вы с Алисией — с одной стороны, Вивьен — с другой, и вы трое ежеминутно снуете туда-сюда в моем доме, портя моего ребенка и пытаясь Вики учить, как воспитывать нашего сына.

— Сэм, мы с Алисией никогда…

— Дело не в том, кто из вас троих диктует приказы. Дело в том, что Вики чувствует себя запуганной и несчастной. Вспомни, что сама она еще малый ребенок, и ей трудно управляться со взрослыми, снующими вокруг нее и донимающими своими «полезными» советами.

— Не делай вид, что ты при этом не преследуешь своих собственных целей, Сэм! Это ведь не только Викины проблемы, не так ли?

— Хорошо, — сказал он, — я признаю это. Мне не нравится, что ты пытаешься завладеть моим сыном, как будто он твой собственный. Совсем другое дело, если бы ты был обычным старым дедушкой шестидесяти с чем-то лет, а я был бы юношей двадцати лет.