|
На первый взгляд все в порядке. Так, небольшой след от укола. Зачем он это сделал? – Насколько я поняла, хотел передать записку. Обернул бумагу вокруг древка, – пояснил Диллон. – Ясно. Весьма интересный способ доставки почты. Но лучше перестраховаться. Нед взял у нее кровь и ушел, пообещав прислать результаты через два часа. – Он настоящий друг, – заметил Савич. – И готов по первой просьбе примчаться на помощь, словно он у меня в неоплатном долгу. – Вы вернули ему ребенка, – тихо напомнил Томас, глядя на дочь. – Так оно и есть. Доктор позвонил около часа ночи. Томас взял трубку и, поговорив с ним, улыбнулся с облегчением: – Все хорошо, Бекка. Никаких инородных примесей. Нед сказал, можно не волноваться. Бекка втайне надеялась, что в крови все же окажется что нибудь, не смертельное, разумеется, в противном случае все безнадежно запутывалось. Зачем Кримаков это проделал? Неужели похитил ребенка только для того, чтобы завлечь Бекку в Риптайд и прислать записку? Этой ночью Адам пришел к ней. В комнате было очень темно, но Бекка так и не смогла заснуть. Она лежала, глядя в окно, где в верхушках кленов запутался полумесяц. Силуэты деревьев четко вырисовывались во мраке, погода стояла тихая и жаркая, ни малейшего ветерка. Правда, в спальне было прохладно: кондиционер трудился на совесть. Дверь открылась и тут же затворилась. Бекка встрепенулась было, но Адам тихо предупредил: – Не бойся, это я. И я не собираюсь набрасываться на тебя, Бекка. Он обессиленно прислонился к двери. Она молча смотрела на него. – Почему не собираешься? Он засмеялся и шагнул к ней, высокий, сильный… Господи, как она его хотела! – Ты никогда не говоришь того, чего от тебя ожидают. Банальным твое мышление не назовешь! Я хочу, хочу наброситься на тебя, сто раз в день, но это дом твоего отца. Такие вещи не делают под родительской крышей. Это неприлично. Не здесь. Я просто решил проведать тебя, посмотреть, что ты делаешь. О дьявол, все я вру! Я пришел, потому что хотел целовать тебя, пока мы оба не сойдем с ума от наслаждения. Он в два прыжка очутился рядом, прижал ее к груди и стал целовать, сначала нежно, потом со все большим пылом. Она приоткрыла губы и забыла обо всем. Их дыхание смешалось, губы больше не отрывались друг о друга, а языки вступили в затейливый поединок. Она хотела большего, большего, но Адам пришел в себя и нежно ее отстранил. – Ты прекрасна, – прошептал он, приглаживая ее волосы. – Но я еще не обезумела от наслаждения, Адам. – Я тоже. Но мы и так слишком далеко зашли, – пробормотал он, стискивая кулаки. – Может, ты еще раз поцелуешь меня? – Слушай, если мы немедленно не прекратим, я зарыдаю, потому что рано или поздно все равно придется остановиться. – Ладно. Но позволь мне порезвиться немного? – Она дотронулась губами до его подбородка, раз, другой, коснулась пальцем щеки, носа, бровей, легонько обвела рот. – Я не говорила тебе раньше, Адам. Столько всего случилось. Мы совсем мало пробыли вместе, и все, что делали, никак нельзя назвать нормальным или предсказуемым. Но вот тебе мое признание: ты ужасно, ужасно сексуален. Адам был совершенно потрясен. – Что ты… Ты это серьезно? Я?! – О да, ты самый сексапильный мужчина из всех, кого я знаю. И мне наконец удалось поцеловать тебя. Я наверху блаженства, поэтому и поцеловала тебя в подбородок. Адам расплылся в довольной улыбке: – Похоже, ты и в самом деле так думаешь. Но, Бекка, кто я для тебя? Всего лишь сексапильный верзила? Гора мускулов? А может, я значу для тебя чуть больше? Пожалуйста, не молчи. |
