Я полагаю, Питер, что пришло время заявить тебе права на ребенка, которого вы с Джильбертой зачали в глубокой любви. Я позволил себе рассказать Линде правду. Она не по годам развитой ребенок, и, хотя сначала услышанное потрясло ее, девочка не по возрасту зрело ценила сложившуюся ситуацию.

Это мое желание, и я уверен, Джильберта согласись бы со мной – Линда должна занять принадлежащее ей по праву место рядом со своим настоящим отцом в Соединенных Штатах. И Линда, и я с волнением ожидаем твоего решения.

Преданный тебе, Антуан Буайе».

Питер был настолько поглощен письмом, что даже не заметил, как его жена вошла в комнату и встала рядом с ним.

Констанс Пайк была высокой стройной женщиной с лицом фарфоровой куклы и светлыми волосами, которые в лучах солнца блестели, как лист чеканного золота. Обычно ее темно-голубые глаза сияли, но сейчас они были полны тревоги.

– Дурные новости, дорогой? Я могу это определить по выражению твоего лица, – сказала Констанс.

– Джильберта и ее муж погибли в автомобильной аварии.

Питер не делал секрета из своего военного романа с Джильбертой Буайе, а также из того факта, что у него есть дочь.

– Какой ужас! – Констанс вздрогнула и прижала руку к щеке. – А что с ребенком?

– С Линдой все в порядке. Она живет со своими дедушкой и бабушкой... Пожалуйста, сядь, Конни. То, что я должен сказать, возможно, будет для тебя потрясением. – Питер взял ее руку. – Конни... дедушка и бабушка Линды пожилые и больные люди. Они хотят, чтобы моя дочь приехала в Соединенные Штаты и жила с нами.

Констанс с удивлением смотрела на Питера.

– Конечно, окончательное решение за тобой, дорогая, – вздохнул Питер. – Что ты думаешь об этом?

Констанс наклонилась и прижалась щекой к его щеке.

– Что я думаю? Стать женой и матерью четырнадцатилетней девочки, и все это в течение пяти месяцев... О дорогой, это просто изумительно!

Питер поднял голову, и они нежно поцеловались.

– Я ни минуты не сомневался, что ты одобришь... Ну, в таком случае я должен составить план путешествия. Что бы ты сказала о втором медовом месяце... во Франции?

Сказала бы, что я самая счастливая женщина на свете, – улыбнулась Констанс. Питер встал и обнял ее.

– Это делает меня самым счастливым мужчиной... А как обрадуются мама и Дон, когда услышат, что уже стали бабушкой и дедушкой!

– Гораздо раньше, чем они ожидали. – У Констанс озорно засверкали глаза. – И скоро снова...

– Что ты имеешь в виду? – спросил Питер. Констанс положила руки Питеру на плечи, села к нему на колени и обвила руками его шею.

– Дело в том, Питер, что, образно выражаясь, наша чаша переполняется. Мы не только собираемся стать родителями взрослой дочери, мы собираемся стать родителями... ну, пока еще мы не можем знать пол.

Питер в изумлении посмотрел на Констанс.

– Ты хочешь сказать, что ты... ты...

– Да, дорогой, я беременна. В пятницу доктор Селби подтвердил это.

Констанс взяла руку мужа и прижала ее к своему животу. Питер в этот момент был похож на ребенка в рождественское утро.

– Сегодня я не поеду на машине на завод. Я полечу туда на крыльях! – воскликнул он.

Глава 2

Джильберта проснулась на рассвете. Из-за тревожных снов она была в холодном поту, и все ее тело изнывало от боли.

Приняв две таблетки аспирина и таблетку валиума, Джильберта легла на спину, ожидая, когда подействуют лекарства. Но так и не могла заснуть. Ее одолели горькие мысли о злой судьбе, которая преследовала Де Бирсов в их сердечных делах.