Когда раздался звонок в дверь, Лоренс трудился над неимоверным по сложности отчетом. Но, проводив гостью, понял, что сегодня к работе вернуться не сумеет. Хотя, беседуя с Абигейл, он изо всех сил старался держать себя в руках, рассказ потряс Лоренса до такой степени, что он не сразу осмыслил услышанное.

Его жену сбила машина, и она оказалась в больнице — одна-одинешенька, испуганная, всеми покинутая, страдающая от невыносимой муки, на грани жизни и смерти... Вне себя от ярости и боли, Лоренс нетерпеливо мерил шагами гостиную. Почему Кандида не сказала ему ни слова? Почему не объяснила всего сама? Почему не призналась, что страдает амнезией? Тогда бы он все понял. Ее сбивчивые слова насчет судьбы и сбывшихся снов обрели бы смысл...

И что тогда? Как бы он поступил? Отказался бы лечь с ней в постель? Не воспользовался бы ситуацией? В свете того, что поведала Лоренсу Абигейл, его поведение как оскорбленного супруга граничило с изощренной жестокостью.

Но ведь он же ничего не знал! Он свято верил, что жена искусно притворяется, пытается бессовестно им манипулировать! Неужто все, что она ему наговорила, — правда? Неужто она и впрямь была счастлива, заново переживая их давнюю разделенную любовь? Неужто и в самом деле верила, что он ее «вторая половинка», что встреча их предопределена свыше, что она его любит?

Даже если и верила, то теперь, надо думать, избавилась от беспочвенных иллюзий! Сам Лоренс упрямо считал, что, бросив его на произвол судьбы, Кандида сознательно уничтожила их взаимную любовь... но его собственного поведения это никоим образом не извиняло. Надо отправиться к ней и объясниться начистоту, решил Лоренс. Он просто обязан попросить прощения за настоящее, даже если Кандида не готова и не может оправдаться за прошлое.

Лоренс осознавал, что вновь подпадает под власть тех самых чувств, существование которых решительно отрицал совсем недавно. Но при одной мысли о Кандиде, его Кандиде, беспомощной, истекающей кровью, сердце Лоренса болезненно сжималось. Однако она давно уже не его Кандида, жестко напомнил себе обманутый муж. Она перестала быть его Кандидой в тот самый день, когда ушла от него в никуда.

Кандида машинально снимала с веревок вывешенное на просушку белье. Последние несколько часов после ухода Абигейл она, не разгибая спины, мыла, драила, наводила порядок. Хозяйственные заботы хоть немного отвлекали ее от мыслей о Лоренсе, от грызущей тревоги и безуспешных попыток заставить себя вспомнить...

Кандида знала, что когда-то любила Лоренса всем сердцем — сны были достаточным тому подтверждением. И он тоже, видимо, ее любил. Но ведь что-то вынудило ее уйти... И теперь Кандида не могла взять в толк, почему во снах Лоренс являлся ей как герой и спаситель, как ее единственная истинная любовь, если в реальности все сложилось иначе...

«Ты ушла от меня. Ты меня бросила», — сказал он ей. И защититься от обвинений она не могла, потому что напрочь не помнила, как все было.

Собрав высохшее белье, Кандида поспешила к дому, пытаясь обуздать накатившую панику.

Занимая себя работой, молодая женщина отгоняла тревогу и страх — или, по крайней мере, так ей казалось. Она не смела позволить себе и минутной передышки, не смела задуматься, в какой кошмарной и невероятной ситуации оказалась. Она — замужняя женщина. Она замужем за Лоренсом Фаулером — чужим, совершенно посторонним для нее человеком!

Не в силах унять дрожь — нервная система явно взбунтовалась против непосильных нагрузок, — Кандида решила заварить себе кофе.