— Стой, Кейн! Стой! — внезапно начала тормозить меня Тернова.

— Что⁈ — аккуратно подстраховав девушку за плечо, я остановился, тут же цепляя лампу на пояс и выхватывая револьвер. Мишлен начал отираться у ног, периодически шипя и потирая морду лапой.

— Проклятие… — выдохнула моя спутница, — Проклятие тревожности! Оно повышает светочувствительность глаз!

— И ты молчала? Накладывай!

— Но…

— Бегом, Кристина!!

— Тогда… стой ровно! — по еле заметным движениям во тьме вижу, как девушка готовит свою книгу для инкантации, а затем, приложив руку к моей груди, проговаривает напряженным голосом, — Проклятие: Мнительная Лазария!

Вспышка фиолетового от гримуара Короля Терний, вспышка того же света от ладошки девушки, прикасающейся ко мне и…

…настаёт свет. Полосы по стенам и потолку натурально становятся лампами дневного света!

Можно бежать! Подхватив на руки девушку, я поблагодарил неведомые силы логики, убедившие ранее ничего на неё не навьючивать, а затем припустил вперед если не со всей дури, то где-то близко. Глупо бежать в неизвестность? Не очень, если девушка, которую ты тащишь, достаточно разумна, чтобы трястись на твоих руках с включенным Щитом. И это только раз. Номером два было то, что мы двигались по всей этой подземной местности не наобум, а следуя карте, что вела нас из боковых транспортных коридоров к один из углов этого подземного комплекса, где был не просто спуск вниз, а чуть ли не целый вертикальный дом, обрамляющий лестницу кучей этажей с помещениями и, опять же, лестницами.

Самое же интересное, и отдельно отмеченное на наших картах, было в том, что эти дома-спуски служили нескольким целям одновременно. Жилье, складские помещения, собственно, спуски и… вентиляция. Проще говоря, я скакал с брюнеткой на руках туда, где никакая пыль на камне не задерживается, потому что её банально сдувает нисходящим потоком воздуха! Следов не найдут!

Пока бежал до широченного, хоть слонов по трое запускай, прохода, то ничего кроме бодряков не чувствовал. Изменившееся зрение принесло с собой кучу гормонов радости, так что я сначала слетел на несколько пролётов вниз, а только потом взялся за ум, ломанувшись в ответвление на этаже. Забившись вглубь по коридорам и ответвлениям, я, дыша как загнанный на свингер-вечеринке осёл, поставил Тернову на пол, пытаясь выхватить порядочно одеревеневшими руками гримуар и ствол.

— Успокойся, Дайхард! — прошипела девушка, тут же принявшаяся возиться с лампой на поясе, — Это проклятие! Борись за контроль!

— Так. Так. Так, — помотал я головой, — Что оно делает? Подробнее!

— Светочувствительность, искаженный, то есть слегка обостренный слух…

— И всё⁈ Это же, блин, благословление какое-то!

— Нет, — Кристина говорила, не сводя взгляда и пистолета с проема довольно большого зала, куда мы забурились, — Это проклятие. Мера усиления слуха и зрения постоянно по чуть-чуть меняется, мозг быстро начинает уставать от таких воздействий, Кейн. Оно за трое суток может превратить женщину в истеричку, ну а тебя, наверное, за неделю.

— Нам бы прожить эту неделю. Сколько оно работает?

— До конца жизни, Кейн, — сказав это, брюнетка сделала длинную паузу, а потом почти нехотя добавила, — …или пока не используешь Резонанс.

— Нашла время шутить, — ругнулся я, чувствуя себя не очень хорошо.