— Нормально… — отозвался я, с жутким лязгом и грохотом роняя тяжелую стальную полосу засова на звонкие металлические ворота, что разнеслось в тишине подземного царства эпически внезапным звуком. Дождавшись, пока пройдут первые спазмы от шока, связанного с этим фейлом, едва не насравшись в портки я глянул на офонаревшую девушку, предложив, — Давай потом договорим? Времени чото нету. И вообще отойди! Девочкам проход нужен! Срочно!!

Глава 25

В жизни есть некоторые константы, с которыми ничего нельзя поделать. Как шутили в моем мире, их было всего три — смерть, налоги и желание иметь более мощный компьютер. Однако, если без шуток и стёба, то есть еще одна, прекрасно знакомая как мне, так и Юджину Соларусу. Впрочем, наверное, надо сказать, что она известна и огромной куче других людей (и иных разумных видов) во всех этих ваших мирах, Сердечниках, Отражениях и прочих измерениях, но имею очень серьезное основание считать, что сэр Алистер Эмберхарт сделал из этой константы форму искусства. В свое время, конечно.

А она гласит элементарное: у нападающего всегда есть преимущество. Конечно, это касается внезапного нападения, к которому противник совершенно не готов. Не выстроил оборонительные укрепления, не вызвал подмогу, не заминировал подступы, не прорыл подземные ходы, не пристрелял артиллерию… и так далее, тому подобное. То есть, по сути, эта самая константа нифига не она, а просто философия гопника. Правда, нельзя сказать, что она не работает.

У нас было двадцать две большие неживые обезьяны, два револьвера, два гримуара, один полуавтоматический пистолет, плюс целая куча колюще-режущего оружия. Звучит как начало хорошей истории, и, действительно, любая история становится хорошей, если ты первым делом направляешь на совершенно этого не ожидающих подобного разумных стаю очень сильных чешуйчатых обезьян, которых почти невозможно убить простыми методами, но, с другой стороны, возникает еще один сакраментальный вопрос…

Какой дурак воюет без разведки?

Например, я. Есть такое понятие, «разведка боем». Очень хорошо описывает поведение большинства авантюристов. Ну или обреченных русским императором на заклание.

Проходной подземный зал с проложенными по центру рельсами напоминал широкое метро, из стен которого тут и там шли лестницы на второй, жилой этаж.

Цверги оказались крепко сбитыми, но гармонично сложенными гуманоидами с бледной кожей, совершенно черными большими глазами и иссиня-черной кровью, исходящей голубоватым дымком после того, как та оказывалась на свежем воздухе. Рост этих узкоплечих существ не превышал полутора метров. Одетые в кожаные комбинезоны и шапки, укрепленные костью и хитином, цверги-полукровки бесстрашно кидались навстречу неживым обезьянам, размахивая всем, что подвернулось под руку. Стулья, палки, инструменты, даже просто куски камня, в ход пошло всё.

В считанные мгновения наш прорыв в жилой сектор завяз в жестокой бойне между бледнокожими карлами и созданными мной тварями, принявшимися колошматить друг друга кто во что горазд.

Мы шли вдоль стены огромного прохода, действуя Щитами в тандеме. Я контролировал переднюю полусферу, прикрывая себя и худенькую девушку, она делала тоже самое для защиты наших тылов. Стрелял я скупо и мало, целясь только в тех цвергов, кто выбирал нас в качестве мишени. Таких было совсем немного, полукровок Барадьевых, бывших тут явно не на самых высоких ролях, куда сильнее привлекали буйствующие обезьяны. Я не мог приказать неживым приматам чаще кусаться и использовать когти, а сами представители расы строителей оказались очень крепкими на рану существами, запросто вскакивающими после размашистых ударов чудовищ.