Он вспоминал слова Серого Медведя, предупреждения Тупика. Конечно, шаман постарается расправиться с Волком и Каланом, пока нет вождя.

О чем же все-таки говорили старейшины?

Волк думал об этом весь день.

Он хотел поделиться своими опасениями с Каланом, но Калан опять куда-то ушел.

Тогда Волк пошел к Серому Медведю, но тот, выслушав Волка, сказал только:

– Надо быть осторожнее. Иди и помни!

Больше Серый Медведь ничего не стал говорить. Да он и не имел права рассказывать о том, что слышал на тайном совете. Волк понимал это. «Что же решили старейшины?» – думал он, укладываясь на шкуры, и, как бы в ответ на его мысли, раздался голос Кота, который тихо и незаметно проскользнул в вигвам.

Мальчиков племени с детских лет учили умению подкрадываться к добыче или к врагу. Подкрадываться так, чтобы не зашуршала ни одна травинка, не шелохнулся ни один листок. У одних это получалось лучше, у других хуже, но никто из них не мог сравниться с Котом.

Днем Кот ходил вяло, расслабленно. В сумерках же его движения становились резкими, быстрыми, сменялись полной неподвижностью или медленными и плавными движениями в нужный момент. Он возникал и исчезал, как клочья утреннего тумана под лучами солнца.

– Кот родился охотником-одиночкой, – не раз одобрительно говорил о нем Белый Медведь. – Никто в племени не уследит за ним…

Вот и сейчас Волк, который считал, что замечает все, не заметил, как Лесной Кот вошел в вигвам и приблизился к нему.

– Слушай, – сказал Лесной Кот. – Шаман собрал старейшин и сказал Коту: «Уходи». Кот ушел, но Кот вернулся и слышал все.

Кот рассказывал, и перед его полузакрытыми глазами оживали события прошлой ночи. Маленький костер посредине вигвама то вспыхивал, освещая страшные маски, деревянные фигуры Каменного Хозяина, Птицы, Медведя, то затухал, и тогда вигвам наполнялся шорохами, тенями духов, которые, как говорил шаман, всегда приходят на тайный совет.

«Это от дыма, от порошка, который шаман подсыпает в огонь», – успокаивал себя Кот. Но все-таки ему было страшно. Все молчали.

Пламя вдруг вспыхнуло зеленоватым огнем, высветив зеленые лица людей, фигуры богов, шкуры, и шаман заговорил:

– Каменный Хозяин сердится. Люди Красной Птицы нарушили обычаи племени.

– Кто эти люди? – спросил Старый Дуб, который замещал вождя на тайном совете.

– Калан предупредил Береговых, что Птицы придут в их земли.

– Но Птицы сами нарушили обычаи охотничьих племен, – возразил шаману Одинокий Морж. – Птицы сами поссорились с соседями.

– Птицы и так не дружили с Береговыми, – проворчал кто-то из старейшин.

– Калан, Ворон и Волк убили большого медведя на землях Лохматых. Это они поссорили Птиц с соседями, – выкрикнул шаман.

– Разве охотники нарушили обычаи своего племени? – спокойно спросил Одинокий Морж. – Они нарушили обычаи Лохматых. Да. Но не обычаи Птиц.

– Эти охотники ходили в страну Огня. Каменный Хозяин гневается и не пускает оленей на землю Птиц. Этих охотников надо изгнать из племени. Иначе голод и неудачи упадут, как камни, на голову племени.

Одинокий Морж опустил голову, не зная, что возразить. Молчали старейшины, глаза шамана сверкнули радостью, но тут заговорил Серый Медведь.

– Если Каменный Хозяин не разрешает никому ходить в страну Огня, – насмешливо спросил он, – почему же шаман водит старейшин к Светящемуся озеру?

– С шаманом можно.

– Так. Ну а Серый Медведь? Он-то ведь ходит без шамана. Да и многие другие ходили раньше тоже.