– Вождь знает. А совет решит так, как скажет шаман. Старейшины поддержат шамана, потому что получат свою долю, и люди их послушают. Люди боятся Каменного Хозяина.

Глава 21

МЕДВЕЖЬЯ ОХОТА

Через день тройка Песца убила двух лосей, а Олень с Лисом обнаружили медвежью берлогу. Они позвали охотников, и те окружили берлогу полукругом.

Старый Дуб с шестом в руках подошел к отверстию, окруженному снегом, пожелтевшим от дыхания зверя, воткнул шест в снег чуть ниже этого отверстия и, налегая на него всем весом тела, стал просовывать его все глубже и глубже. Сначала шест погружался медленно, а потом вдруг провалился в пустоту, и Старый Дуб упал лицом в снег. Но быстро поднялся и начал шестом водить в разные стороны, погрузив руку в снег по плечо.

С ревом взорвалась снеговая стенка, и, отброшенный страшным ударом, Дуб отлетел в сторону, а в образовавшемся проломе появилась бурая туша, запорошенная снегом.

Медведь, не очнувшийся еще от зимней спячки, недоуменно поводил головой, но постепенно его маленькие глазки загорелись злобой, и он бросился на охотников. А те уже ждали его, уперев копья в плотно утрамбованный снег, наклонив их навстречу зверю. И медведь наткнулся на копья. С хрустом сломались два копья под ударами его лап, но два других вонзались все глубже и глубже в зверя, вставшего на дыбы, пытавшегося передними лапами дотянуться до охотников. А со всех сторон летели новые копья, сыпались удары дубин, и медведь упал, так и не добравшись до врагов.

– Жирный, – одобрительно сказал Лис, зарываясь руками в мех. – Много мяса для племени.

– А если узнают Лохматые? – встревоженно шепнул Калан Волку.

– Ну и что? – пожал плечами Волк. – Мы же убили медведя на своей земле.

– Все равно. Лохматые не любят, когда охотятся на медведей. А убивать спящего зверя! У него дома! Это большой проступок. За это у них полагается смерть.

А морозы крепчали, и море, наконец, заснуло под толстым ледяным полем, которое протянулось на переход от берега. И только там, на востоке, где протекала морская река, мороз не смог укрыть море ледяной шкурой, и волны набегали на поле, застывая грязно-серыми холмами на его краю. Холмы, конечно, возвышались над полем, но само поле, подтачиваемое теплой морской рекой, было здесь тоньше, чем у берега, с полыньями и разводами, и тюлени с нерпами переселились сюда. А за ними пришли белые медведи, которые обычно жили в краю Холода и только изредка заходили на земли Береговых людей.

Береговые люди не охотились на белых медведей, считая такую охоту слишком опасной. Никогда не охотились на них и Птицы, но…

Мясо кончалось, и Старый Дуб, собрав отряд в двенадцать воинов, отправился на ледяное поле. Охотники без труда окружили огромного самца, который в общем-то и не пытался убегать и рассматривал их с любопытством. Но когда два копья вонзились в толстую шубу, медведь молниеносно развернулся и с быстротой раненого лося бросился на обидчиков. Охотникам трудно было бежать по чисто выметенному ветрами гладкому льду, а медведь бежал по нему, как будто под ногами у него был твердый галечный пляж. Он не встал на дыбы, как обычно делают бурые медведи, и охотники, выставившие навстречу ему копья, были разметены, как сухие листья под порывами ветра.

Вопли боли и ужаса разнеслись над ледяным полем. Удары могучих лап дробили кости людей, разрывали тело. А медведь, справившись с одной жертвой, гнался за следующей, догонял и убивал. К счастью, испуганные охотники разбежались в разные стороны, да и ярость медведя немного поутихла. Он, наконец, прекратил преследование. И все-таки только Дубу и четверым воинам его отряда удалось вернуться в стойбище. Остальные остались лежать на льду.

Вождь, вернувшийся через несколько дней из далекого охотничьего похода, не стал ругать Старого Дуба за опасную охоту.