– Хорошо, моя девочка. Я во всем разберусь. А теперь, коль скоро твоему супругу некогда оказывать внимание своей жене, сделай одолжение, прими приглашение на танец от какого-нибудь гвардейца-красавца и повеселись.

– Но-о…

– В этом нет ничего предосудительного. Уж поверь мне. Ступай.

Поиски Клима отняли совсем немного времени. Если молодым девицам еще было сложно пройти в сугубо мужские помещения, такие как курительная, игровая или барная комнаты, то в отношении графини подобных условностей гораздо меньше. Тут сказывался и возраст, и авторитет Аничковой.

Клим обнаружился у барной стойки. Потягивая слабоалкогольный пунш, он вел неспешную беседу с каким-то молодым человеком в форме гвардейского подпоручика, с эмблемами бронеходчика в петлицах и на шевроне.

– Клим!

– Тетушка. Позвольте представить, князь Бабичев, Алексей Иванович. Моя тетушка, графиня Аничкова, Аглая Никоновна.

– Ну, насколько мне известно, батюшка молодого человека живет и здравствует, а посему он княжич.

– Вы совершенно правы, ваше сиятельство, хвала Господу, мой батюшка пребывает в полном здравии, – учтиво поклонился Бабичев.

– Понимаю, что сословное общество уже практически кануло в Лету. Но, Клим, коль скоро ты обращаешься к титулованию, то соблаговоли быть предельно точным.

– Я непременно это учту, тетушка.

– Прошу прощения, Алексей Иванович, но я вынуждена похитить моего племянника.

В ответ молодой человек коротко кивнул и поспешил ретироваться. Графиня тоже не стала задерживаться у стойки. Ей необходимо переговорить с Климом, и лишние свидетели ни к чему.

– Итак, молодой человек, потрудитесь объяснить, что означают те триста рублей, кои вы выделяете супруге из вашего ежемесячного содержания, – едва они оказались наедине, набросилась на Кондратьева графиня.

– Она… – начал было Клим, но его оборвали на полуслове:

– Она несправедливо получила от меня нагоняй за чрезмерно скромный туалет. И при этом всячески выгораживала своего супруга.

– Она не выгораживала, – понурился Клим. – Просто не знала.

– Уж в этом-то я не сомневаюсь. Итак, я жду объяснений.

– Я организовал станцию скорой медицинской помощи на окраине Петрограда в рабочей слободе. Практически все твои деньги, тетушка, уходят на ее содержание.

– И каким образом ты сумел уложиться в три тысячи рублей?

– Я свел вместе двухмесячное содержание и те средства, что ты давала мне ранее. Впритирку, но мне этого хватило на закупку паромобиля, оборудования, инструмента, медикаментов и на жалованье. Здание нам выделил бесплатно владелец завода. И сейчас я уже укладываюсь в выделяемые тобой деньги. Касаемо же Катеньки… Месячный доход ее батюшки будет даже чуть меньше трех сотен рублей, а потому я посчитал, что этих средств нам более чем достаточно.

– Ох, Клим, мальчик мой, ты заставил меня поволноваться. Что только я себе не напридумала! Во-первых, родители Катеньки не принадлежат к высшему свету. А вы, хотите того или нет, уже являетесь его частью. И должны соответствовать статусу. Именно этим и объясняется ваше столь щедрое содержание. Во-вторых, ты мог бы сообщить мне о своем намерении, а не интриговать. Я остановила свой выбор на тебе именно по причине твоих жизненных взглядов, не имеющих ничего общего с воззрениями твоих многочисленных кузенов, как молодых, так и великовозрастных повес.

– Это значит, что ты не станешь возражать против содержания мною станции?

– Но только не за ваш личный счет, мальчик мой.