Но кто же она, эта женщина? Любовница Майкла, которой могла не понравиться его женитьба? Что ж, очень может быть. И если так, то он сошелся с ней уже после своего возвращения в Англию — иначе просто быть не могло. А вот с ней, Антонией, маркиз отказывался спать.

Будь он проклят! Какой же он упрямый!

Уронив ленту на туалетный столик, Антония начала расстегивать рубашку.

Да и Лоренс не лучше. Такой же упрямец. В последнее время он избегал ее — во всяком случае, не желал ложиться с ней в постель. И такое поведение Лоренса очень ее беспокоило, хотя Антония и не желала это признавать.

А ведь она так ждала его по вечерам… И долго не могла уснуть, потому что его не было в постели с ней рядом. Конечно, он был не таким искусным любовником, как Майкл, но зато в нем была подлинная страсть, которую он никогда не сдерживал.

И он нужен ей сегодня, нужен в эту ночь.

Может, соблазнить его? Но как?

Вот раньше она бы без труда соблазнила Лоренса — раньше это не было проблемой. Однако после женитьбы Майкла он вдруг изменился, стал ужасно упрям. Но почему? Ведь он и раньше знал, что она влюблена в Майкла… Впрочем, Лоренс сам об этом говорил. Мол, когда маркиз Лонгхейвен был его соперником, он готов был играть в эту игру. А сейчас, когда у нее не осталось выбора, он не желает замещать маркиза.

Как бы переубедить его, как бы ему объяснить, что он, Лоренс, — сам по себе?

И ведь он до сих пор желал ее, страстно желал. Она почувствовала это на улице, когда, выглядывая из-за угла, прижалась к нему как бы случайно.

Что ж, неплохо для начала.

Антония разделась и, обнаженная, уселась за туалетный столик. Взяв флакончик с духами, она вынула из него стеклянную пробку, и ее тотчас же окутал аромат роз. При мерцающем свете лампы она сначала расчесала свои длинные черные волосы, затем прикоснулась пробкой от флакончика с духами к ложбинке под ухом, к шее и к выемке между грудями. После чего, улыбнувшись своему отражению в зеркале, взяла баночку помады — ею она редко пользовалась — и сделала поярче не только свои щеки, но и соски.

У нее в гардеробе висел тонкий и почти прозрачный кружевной халат, который она никогда не надевала. Немного подумав, Антония надела его и завязала поясок. «А стоит ли мне делать все это? — подумала она неожиданно. — Ведь если Лоренс действительно пришел к выводу, что ему не следует со мной спать, то у меня все равно ничего не получится. Слишком уж он упрям…»

Как странно… Для человека, лишенного принципов, слишком уж много всяких глупейших правил. И понять его почти так же трудно, как Майкла.

Бросив последний взгляд в зеркало, Антония выскользнула за дверь и направилась к комнате Лоренса. Хотя это, без сомнения, вызывало сплетни, он спал не там, где располагались комнаты слуг, а в семейных апартаментах. Дверь его была плотно закрыта, но Лоренс еще не ложился — из-под двери выбивалась полоска света.

Антония постучала, но ответом ей была тишина — как будто в комнате никого не было. Но откуда же тогда свет?

«Конечно же, он там и все слышит, — подумала Антония. — И разумеется, он знает, что это я».

Она не стала больше стучать — стояла у двери, дожидаясь, когда откроют.

Минуту спустя дверь распахнулась. В дверном проеме стоял Лоренс — без рубашки, в бриджах, босой. Волосы его были растрепаны, а на губах играла сардоническая улыбка. Его мускулистая грудь поблескивала в свете лампы, которую Антония держала в руке, а шрам а лице, как всегда, придавал ему зловещий вид — как будто он был пиратом из карибских морей или, может быть, разбойником с большой дороги, грабившим по очам экипажи.