Прежде чем продолжить рассказ о трех мошенниках, следует объяснить последние слова Кастеляна.

Мы оставили Маргариту после того, как принц, преклонив перед ней колени и получив прощение, отправился к королю, а она, пораженная кинжалом Леоны после его ухода, лежала на полу.

Девушка истекала кровью. Ее слабый голос напрасно звал на помощь. Однако гнусному плану бесчеловечной матери не суждено было исполниться. Карающая десница Господня, так тяжело обрушившаяся на Маргариту, простерлась теперь для ее защиты. Но не принц явился спасти ее.

Принц получил от короля приказ в тот же день оставить столицу, выбрав своим местопребыванием на этот год какой-нибудь отдаленный город. Этим изгнанием он был обязан своему камергеру. Изгнание! Барон фон Шлеве пересилил принца: этот негодяй имел теперь бОльшую силу при дворе, чем принц.

И нельзя было ни противоречить, ни даже спросить о причине наказания — оно должно было быть исполнено без замедления и возражений.

Между тем столичные газеты сообщили, что принц Вольдемар ввиду расстроенного здоровья уезжает на юг.

Вальтер и на этот раз был ниспослан небом, чтобы спасти Маргариту. Подобно ангелу-хранителю защищавший всегда несчастную, чуждый всяких эгоистических побуждений, он любил ее с детства, как любят цветок или звезду, не имея ни малейшей надежды обладать ею когда-либо, зная одно лишь наслаждение — защищать любимое существо и радоваться, глядя на ее счастье. Признавая его достоинства, принц позволил ему жить в той части замка, где располагалась комната Маргариты, и вот случилось так, что он нашел ее лежащей без чувств на ковре.

Вальтер остановился в ужасе. Не зная, что произошло между Маргаритой и принцем, он подумал, что несчастная в отчаянии наложила на себя руки. Однако он быстро опомнился, перенес ее на диван и, позвав служанку, кинулся за доктором.

Когда вечером стало известно, что принц изгнан из города, и Маргарита уже настолько оправилась, что могла с помощью Вальтера оставить замок, он увел ее от угрожавшей опасности.

— Лучше страдать ох бедности, чем остаться беспомощной во власти страшных людей, посягнувших на твою жизнь,— сказал он.— Не унывай, я с радостью буду работать, чтобы ты жила спокойно. Но я вижу, рана твоя болит, хотя ты и стараешься это скрыть!

— Не беспокойся, Вальтер, я чувствую только слабость.

— Куда бы только нам пойти,— сказал Вальтер.— Я не знаю здесь ни души! Впрочем, постой, здесь, кажется, живет моя дальняя родственница, я сведу тебя к ней, она приютит тебя. Хотя я долго не бывал в ее доме — уж очень странным казался мне ее муж,— но она не откажет мне. Кроме них, я не знаю никого, кому бы мог доверить тебя.

— Куда ты ни отведешь меня, мне везде будет хорошо, милый Вальтер,— отвечала бледная, обессиленная потерей крови молодая женщина.

— Эренберги — славные люди, особенно жена, и ей-то я и поручу тебя. У нее две дочери, старшая твоих лет; они будут заботиться о тебе и беречь тебя.

И Вальтер повел Маргариту в дом столяра Эренберга. Если Эренберг действительно часто пил, как тогда казалось Вальтеру, то все же он очень надеялся, что жена его примет Маргариту, если он потихоньку от мужа заплатит ей за это.

Наконец они дошли до дома, где прежде красовалась вывеска столяра Эренберга; теперь ее не оказалось. Вальтер вошел в дом и спросил Эренберга.

— Наверное, вы говорите о столяре, который охотнее пьет, чем работает? — спросила старая женщина.— Он уже более года не живет здесь. Идите дальше в общественный дом, он снимает там комнату с женой и детьми.

— В общественный дом! — воскликнул Вальтер.— Боже, как я поведу тебя туда, Маргарита!

— Я не в силах идти дальше, сведи меня туда. Может, его жена сжалится над нами,— отвечала Маргарита слабым голосом.