Про нее в деревне говорили, что она колдунья, и знается с нечистым. Я таким наветам не верила и бабку Ульяну ни чуточки не боялась.

    Старуха наклонилась надо мной и заглянула в глаза. Я хотела ей улыбнуться и поздороваться, но у меня не хватило сил.

    Бабушка Ульяна, посмотрела на меня и печально покачала головой:

    -  Плохо дело, - тихо сказала она, - отойдет скоро. Ты бы, барин, попа приказал привезти.

    -  Все будет хорошо, - ответил ей Алексей Григорьевич, - она через неделю совсем выздоровеет.

    Старуха невесело усмехнулась и покачала головой.

    -  А я говорю, помрет! Мне ли того не знать.

    -  Я тоже в медицине немного разбираюсь, - сказал он.

    -  Али, ты сам, батюшка, лекарь? - удивилась бабушка Ульяна.

    -  Лекарь, - ответил Алексей Григорьевич.

    Он сделал старухе какой-то знак. Они отошли от меня и о чем-то зашептались. У меня к этому времени так отяжелели веки, что я закрыла глаза и больше никуда не смотрела. Их разговор я не слышала, но поняла, что бабушка о чем-то спорила с Алексеем Григорьевичем. Потом они вернулись к кровати, и бабка Ульяна положила мне руку на лоб. Я хотела открыть глаза, еще раз попытаться поздороваться со старушкой, но веки не подымались.

    -  Поверь мне, батюшка, никак не может она выжить, лихорадка ее сожжет, - сказала бабка Ульяна.

    -  Посмотрим, - ответил Алексей Григорьевич, поднял мою голову вместе с подушкой и усадил в кровати.

    Он открыл мне рот, что-то в него насыпал и заставил выпить воду. Я через силу сделала несколько глотков. Он помог мне снова лечь и укрыл одеялом.

    Однако теперь я не заснула, а сразу выздоровела. Я вскочила с постели, выбежала из господского дома и побежала босиком по пыльной дороге. День был ясный, солнечный, кругом пели птицы, на обочине росли большие, красивые цветы. Мне было так легко и вольно, словно я летела по воздуху, не касалась ногами земли.

    « Наверное, это смерть,  - подумала я, - значит, я скоро увижу Господа ». Я бежала все быстрее и быстрее, потом, поднялась в воздух и полетела в чистое небо. От близкого солнца мне сделалось так жарко, что стало нечем дышать.

    Я распахнула на груди салоп и вдруг увидела, что я совсем голая.

    -  Пойду я барин, - сказал знакомый голос бабки Ульяны. Потом старуха спросила. - Тебя, случаем, не Алексеем зовут?

    -  Ты откуда меня знаешь? - удивился он.

    -  А меня зовут Ульяной, - подумав, сказала старуха.

    -  Я знаю, мне говорили.

    -  Может, ты меня припомнишь? - спросила она.

    -  Мы что знакомы? - с большим удивлением, спросил он. - Мне кажется, я вас никогда не видел.

    Во время их разговора, я открыла глаза и поняла, что лежу все в той же комнате, на той же кровати, одеяло отброшено, и на меня смотрят две пары глаз. Я охнула, и спешно прикрылась. Бабушка Ульяна, посмотрела на меня, кивнула, и пошла к дверям.

    -  А дар? - остановил ее Алексей Григорьевич.

    -  Будет ей дар, - ответила она и исчезла из комнаты.

    От недавнего полета и солнечного жара у меня совсем пересохло горло, и я попросила пить. Алексей Григорьевич быстро подошел, приподнял мне голову и напоил.