— Да ладно тебе, Коул. Не нужно меня оскорблять. Я не идиотка.

Он выглядел очень озадаченным. Он развел руками.

— Я не пил.

— Я могу чувствовать этот запах от тебя!

В моем доме невозможно было вырасти, не зная запах крепкого ликера, пива и вина. Не зная, каким чрезмерными они делали пьяных. Как они становились пародией на самих себя: затишье, если они вели себя тихо, ураган, если они были раздражены.

— Внутри есть пиво, — сказал Коул. — На диване было пиво. Но во мне его нет.

— Ладно. А та девица?

— Какая девица?

— Которая была на тебе? Эта?

Он пренебрежительно произнес:

— Магдален. Она в стельку пьяная. Ничего не было.

Ничего. Может, для него. Может, для него это не считалось, если вы не обнажены. Но для меня, той, которая никогда не была чьей-то девушкой, этого было предостаточно. Я приехала сюда для этого дурацкого сюрприза, этого сюрприза на день рождения, уставшая, а теперь мне хотелось, чтобы я никогда не приходила и не видела этого, и мне хотелось, чтобы он никогда не входил в «Блаш», и я больше не могла этого вынести. Я хотела вернуть то время, когда не ругалась. Я скучала по той Изабел. Все причиняло боль.

— А волк?

Он не сразу ответил. Ответ плескался у него в глазах, быстрый и виноватый. Господи, я не могла принять это. Я всегда это знала и просто притворялась.

— Значит, теперь ты снова просто Коул, не так ли? — потребовала я. — Коул Сен-Клер вернулся!

— Что? Ох. Это не так.

В ответ я выпалила:

— А выглядит именно так.

— Выглядит и есть — совершенно не одно и то же. Иначе это было бы одно слово. Точность, Калпепер. Я думал, это о тебе. Если бы ты была здесь, вместо того, чтобы говорить, что не хочешь быть частью шоу о Коуле Сен-Клере, то увидела бы, что сегодня здесь на самом деле произошло. Не была бы частью обычной аудитории, что верит в слухи.

— Не пытайся заставить меня чувствовать себя виноватой в том, что я не была игроком в твоей жизни.

— Если ты чувствуешь вину, то это твоих рук дело, а не моих. Я никогда не просил тебя быть в шоу.

— Просил! Тебе и не нужно было. Это как огромное облако, что следует за мною повсюду.

— Что, значит, теперь у меня проблемы из-за того, чего я даже никогда не говорил? За то, что хотел больше времени с тобой?

Мои глаза защипало, как будто вот-вот из них прольются слезы, хоть я и не чувствовала никаких соответствующих эмоций.

— Да! Ты всегда хочешь большего от меня. Нормально относиться к голым девушкам в твоей квартире. Быть тобой в Интернете. Радоваться тому, что от тебя разит проклятым волком. Больше, Изабел, больше! Ну, у меня больше нет! Я отдаю тебе все, что могу без того, чтобы полностью… И вот, что ты делаешь?

Коул очень невесело рассмеялся.

— Это? Это? Я даже не знаю, что это. Дышать! Жить! Быть мной! В какой великолепный день это превратилось! — он сделал небольшой жест Наркотики рукой, что означало, что сейчас он покажет что-то новое. — С днем рождения, Коул! Счастливого-пресчастливого дня рождения.

— Я здесь, разве нет?

— Говоришь, что я облажался!

Это было уже слишком.

— Потому что так и есть.

Он подошел прямо ко мне. Я видела, что он был зол, но меня это не волновало. Волк, волк, волк.

— Я. Трезв.

Он вообще думал, что я могу чувствовать запах?

— Без разницы.

— Без разницы? — вторил он. — Может, я дам тебе слово?

— И почему я должна принять его?

— Может, потому что ты доверяешь мне?

— Доверяю тебе? Неужели кто-нибудь это делает? Можешь быть уверен, Коул, что это никогда не будет одной из всех тех безумных вещей, которые я сделаю.