– О, так он улыбается, – пробормотал Кассиэль. – А то я уже начал задаваться вопросом, сходит ли с его лица когда нибудь недовольная мина.

– Папа сейчас здесь?

– И да, и нет. Здесь – относительный термин.

– Я подумала, ты говорил…

Кассиэль раздраженно махнул рукой, просматривая мою забитую до отказа книжную полку.

– Он всегда здесь и в то же время где то в другом месте. Везде и нигде. – Демон склонил голову набок, прислушиваясь, затем усмехнулся. – Позволю себе не согласиться.

– Вы сейчас разговариваете?

– Он говорит, что я намеренно расплывчато выражаюсь. Как будто так легко объяснить природу космоса примитивному человеческому мозгу, для которого истина – это только то, что воспринимается чувствами.

– Это немного грубо, – заметила я. – У многих людей есть вера.

Кассиэль фыркнул.

– Ее видимость. Лишь привычка стоять на коленях раз в неделю, если точнее.

– У тебя смутное представление о человечестве. – Я скрестила руки на груди. – Вряд ли справедливо подстрекать людей к войне и ненависти, нашептывать нам на ухо, что мы недостаточно хороши, или вводить нас в искушение, а потом осуждать за это.

Кассиэль пожал плечами.

– Я демон. И никогда не претендовал на то, чтобы быть справедливым.

Я закатила глаза и взяла в руки фотографию. Мы с папой улыбаемся. Оба беззаботны и счастливы. Там нет никаких демонов.

– Он теперь ангел, – пробормотала я, обводя пальцем его лицо.

– Играет на арфе, проплывая мимо жемчужных врат на пушистом белом облаке? – поддразнил Кассиэль. Он провел пальцем по ряду любовных романов на моей полке. – Врата рая или адское пламя. Божественный или дьявольский. Ангел или демон. Для вас, людей, все черно белое, в то время как существует тысяча оттенков серого. – Он снял книгу с полки и выгнул бровь. – Уж точно больше пятидесяти.

– Ладно, тогда на что это похоже?

– Другая Сторона? – Он пожал плечами, бросил книгу на пол и продолжил осмотр моей квартиры. – Ты не сможешь понять, а я бы предпочел не доводить тебя до безумия своими попытками объяснить.

– М да, спасибо, – проворчала я и поставила книгу на полку. Кассиэль просунул голову в мою крошечную ванную.

– Я знавал монахов с бо́льшим мирским имуществом, чем у тебя, Люси Деннингс.

Я пожала одним плечом.

– Здесь все, что мне нужно.

Он указал на мои полки.

– Тебе нужны все эти книги? В основном романтическая литература, как я заметил.

– И поэзия. Мне нравятся поэзия и романтика. – Я смущенно улыбнулась. – Люблю красивые слова.

Кассиэль фыркнул.

– Эти «красивые слова» заменяют тебе реальность.

– Я… это неправда.

– Неправда, говоришь? – Он растянулся своим длинным телом на моем слишком маленьком диване. – Один табурет у стойки. Один стул за письменным столом. Я в шоке, что твоей кровати хватит для двоих.

Я оттянула воротник свитера, потому что меня внезапно бросило в жар.

– В этом доме нет места для дополнительной мебели. И не то чтобы это тебя касалось, но у меня не так уж часто бывают гости.

«Точнее никогда, глупышка Люси».

Кассиэль пожал плечами, потянулся за пультом от телевизора, лежавшим на кофейном столике, и начал переключать каналы.

– Мы можем заказать пиццу?

Я выхватила пульт из его рук и выключила телевизор.

– О, конечно, давай закажем пиццу. Как только ты скажешь мне, что я должна, по твоему, делать. Помочь тебе не быть демоном?

Он пристально посмотрел на меня.