Она ждала.

— Но многие люди знают меня под рабочим именем. — Он сделал паузу. — Кевин.

— Кевин?

Ох, пусть все пройдет гладко.

Мерцающие огоньки свечей бросали тонкие тени на лицо Сары, подчеркивали широкие скулы, которые, как он думал, придавали ей немного экзотический вид, как и яркая одежда, которую она носила, претенциозные серьги, которые ей нравились, и ее темные глаза.

Эти любопытные, вдумчивые, выразительные глаза, которые смотрели на него прямо сейчас с таким напряжением и нежной озабоченностью.

Его сердце сжималось, просто глядя на нее. Он знал ее уже достаточно хорошо, и  у него внутри все замирало, когда он просто встречался с ней взглядом.

— Ты не модель, — сказала она, пытаясь вытянуть из него информацию по крупинкам. — Хорошо.

Скажи это. Покончим с этим. Расскажи ей.

— Поэтому ты сказал мне, что твое лицо получается не очень на фотографиях, из-за чего у тебя фото только ниже шеи? — сказала она.

Он кивнул.

— Я почти всегда включаю это в свою историю.

— Потому что... тебе нужна отговорка, — сказала она, — так как никто никогда не найдет твое фото с фотосессий?

Он снова кивнул. Конечно, она поняла сразу. Теперь он понял, насколько умной она была.

Она продолжала:

— Ты мог бы просто сказать, что им попадались твои фотографии, но они не поняли бы, что это не ты, потому что...

— Мое тело похоже на чье-то.

— Не совсем, — сказала она несколько сухо.

Дождь продолжал барабанить по крыше. Взгляд Райана переместился на рот Сары. Ее губы были немного опухшими, и он понял, как сильно он ее целовал. Она выглядела так...

Блядь, он хотел поцеловать ее снова.

И как только она узнает правду, она никогда не позволит ему сделать это снова.

Он не должен делать этого, пока не узнает, как она отреагирует на его слова.

—  Райан? — подтолкнула она.

— Гм...

Господи, просто скажи ей, все так просто.

Ее густые, темные волосы были запутанны. От дождя. От его рук. От внезапного падения на пол, когда он неосторожно уронил ее, поняв, что происходит, и выпрыгнул из кресла и ее объятий всего за несколько мгновений прежде, чем он бы снял всю свою одежду и занялся с ней любовью.

Его тело все еще взывало к ней.

— Так если ты не модель, — сказала она, — то, как ты зарабатываешь на жизнь?

 Скажи это. Скажи это. Скажи...

— Я работаю в эскорте.

Наконец-то! Слава богу...

— В эскорте, — повторила она.

Его дыхание участилось.

— Да. Эскорт.

Все. Рассказал. Сделано.

Он должен был сказать ей это еще несколько недель назад. Когда понял, что начал испытывать к ней. Когда  подозревал, что она начинала чувствовать к нему. Он никогда не должен был позволять себе зайти так далеко с ней, не сказав ей.

Он хотел перерезать себе горло, когда увидел, как больно он сделал ей сегодня. Ее слезы унижения. Раненый взгляд в ее глазах, прежде чем он объяснил. Он не заслуживал того, чтобы жить, причиняя ей боль.

И теперь он хотел, чтобы кто-нибудь избил его за то, что он невольно причинил ей боль. Она думала, что он не хочет ее? Что она не привлекала его? Боже, как же ему было сложно сдерживаться все эти недели!

Он сходил с ума в последнее время, не в силах отказаться от нее и, даже не пытаясь удержать ее, превращаясь в идиота. Как он мог не понять, что ей нужно было знать, что он находил ее привлекательной?

Может быть, я был немного занят враньем.

Или, может быть, он просто пытался оттянуть этот момент настолько, насколько мог? Он знал, что как только он впустит ее в свою жизнь, то не сможет продолжать скрывать от нее правду.