|
– Я и не просила. – Но подняла эту тему. – Нет! Она… – Алексис махнула туда, где только что стояла Саншайн. – Все равно ты не можешь. – Почему нет? – Уверена, ты очень занят. – Я сейчас как раз слоняюсь без дела. – Винсент должен сам репетировать свою свадьбу. – Но он занят. А я нет. – Я не хочу тебя. Слова повисли в воздухе, как бомба замедленного действия. – Я понял, – медленно отозвался Дилан. – Но тебе нужно одолжение. И я счастлив услу-жить тебе. – Он внимательно посмотрел на нее. – Возможно, однажды мне тоже понадобится твоя услуга. Быть в долгу перед Диланом – не лучшая идея. Алексис не собиралась уступать ему. – Эй, а вот и жених, да? – откуда ни возьмись появилась Трейси. – К несчастью, нет, – улыбнулся Дилан, положив руку на сердце. – Я всего лишь сыграю его роль. Трудно поверить, но я все еще свободен. Трейси едва не мурчала от удовольствия. Алексис – наоборот. – Пойдемте на репетицию. Где священник? – Уже здесь, – отозвалась женщина примерно в возрасте Алексис. – Рассматривала лепни-ну. Я Джоанна Мартин. Алексис никогда раньше не встречала священников-женщин. Она представилась, потом представила Дилана: – Это мой… – Друг, – вставил Дилан. – Адвокат жениха – как-то слишком официально. – Он постоит за жениха. У Винсента важная телефонная конференция, – посчитала необхо-димым пояснить Алексис. – Какую церемонию проводить? – уточнила Джоанна. – Вы католичка? – Нет, атеистка. – А ваш жених? Алексис засомневалась. Она ничего не знала о религиозных взглядах Винсента. – Он… тоже. – Кажется, эта вера все более популярна, – съязвил Дилан. – Заткнись, – шикнула ему Алексис. Дилан замолк, но она чувствовала, что он думает. Алексис сама настроила воздушных зам-ков, которые позволили ей планировать свадьбу, не обращая внимания на детали. Такие, как ре-лигиозные взгляды Винсента. Она ведь главное знала, а мелочи можно изучить потом. Они мно-го времени провели вместе. Алексис знала, когда он злится. И он тоже достаточно ее изучил. Она находила его по-своему привлекательным, восхищалась им, уважала его… А люди постоянно пытались разрушить ее иллюзии. Особенно Дилан. Только посмотрите на него. Стоит ему взглянуть на Алексис так, как сейчас – молчаливо приподняв брови, – и все ее замки тают без следа. Черт. Да, черт. Дьявол стоял сейчас рядом с Алексис на свадебной церемонии, которая не была свадебной, а жених не являлся женихом. То есть не ее женихом. Не женихом Алексис. Дилан думал о женитьбе. Он и не знал, что у него есть такие мысли. Никогда не слышал о них даже от своих друзей-женихов. Просто мужчины никогда не высказываются на подобные темы вслух. Дилан размышлял об Алексис с тех пор, как увидел ее имя в брачном контракте. А как только снова встретился с ней, снова испытал страсть. Он не понимал, отчего испытывает к Алексис такое физическое влечение. Бесконтрольное. Неистовое. Неудержимое. Оно сводило его с ума, заставляя совершать ошибки. Когда он заметил, как она ела печенье, то представил себе, как кормит ее свадебным тор-том, и – бац! – мысли о женитьбе. Ничего хорошего. Дилан не говорил с Алексис семь лет, но, кажется, все это было только вчера. Нет, позав-чера. А еще точнее, в тот день, когда они расстались. Дилану теперь казалось, что, вместо того чтобы предложить Алексис пойти своей дорогой, он должен был жениться на ней. Как-то все неправильно. Особенно сейчас, когда она выходит замуж за другого. |
