Бонни смотрела на него с ненавистью. Она вырвала руку и отступила назад, ее глаза пылали от гнева.

– Я всегда забочусь о дочери, – сказала она, – помни, только из-за нее я согласилась на этот брак.

Она говорила так резко, что Элай виновато опустил голову.

– Согласен, я заслужил такое отношение, – он тяжело вздохнул, – прошлой ночью, когда мы говорили о Кайли…

Она внезапно отвернулась, прижав руки к груди.

– Пожалуйста, уйди.

Элай молча смотрел на нее, думая, что за страсть к этой женщине он расплачивается душевными муками. Бонни стоила этих мук, и ради нее он готов был пройти через ад.

– Прошлой ночью, когда я просил, чтобы Розмари жила в моем доме, я не угрожал тебе, я только предлагал…

Бонни повернулась, в ее глазах застыл вопрос.

– Но…

Элай поднял руку.

– Позволь мне закончить, Бонни. Я пытаюсь сказать, что люблю тебя. Что ты нужна мне. Это было трудное время для нас… Все рушилось…

Он замолчал, не находя слов, но Бонни ждала, что он скажет.

– Когда ты решила, что я использую Роз, чтобы заставить тебя выйти за меня замуж, я просто потерял рассудок.

Казалось, она готова поверить ему, но он ошибался.

– Ты провел эту ночь, – сухо сказал она, – в пансионе… с Эрлиной.

– Я не был с Эрлиной. Бонни опустила глаза.

– Я хотела бы верить в это, Элай.

Он осторожно приблизился к Бонни и поцеловал ее.

– Поверь мне, Бонни, это правда. Пойдем домой, мне нужно многое тебе объяснить.

В ее глазах блестели слезы.

– Боже, помоги мне! Я ничего так не хотела бы, как пойти с тобой домой, но…

Элай насторожился.

– Но…

– Тебя это не обрадует, – смущенно сказала она. Несмотря на раздражение, Элай понимал, что нельзя принимать всерьез то, что Бонни говорит сгоряча.

– Позволь мне самому решить, что меня радует, а что – нет.

Бонни упорно смотрела в сторону.

– Я сказала Форбсу, что снова буду танцевать в «Медном Ястребе».

Элай, с трудом сдержавшись, спокойно спросил:

– Почему?

Бонни молчала, ей хотелось провалиться сквозь землю.

– Форбс взял Кэтти на мое место… Ей только четырнадцать, она слишком доверчива, тебе не нужно объяснять, что могло бы произойти…

Элай опустился на стул. Он не хотел, чтобы этот дурной день закончился совсем плохо. Его самого удивила сдержанность, с которой он заговорил.

– Не сомневаюсь, что ты могла бы избавить Кэтти от этой печальной участи, не предлагая взамен себя.

– Я сделала это назло тебе, – призналась Бонни. Такая откровенность нередко выручала ее.

– Я была… я и сейчас еще очень зла на тебя.

– Из-за того, что по-твоему я связан с Эрлиной? – тяжело вздохнул Элай.

– Ты поступил очень жестоко, Элай, – сказала Бонни, все еще держась на расстоянии от него.

Он почувствовал не только обиду, но отчасти и удовлетворение.

– Ведь ты ясно дала мне понять, что не хочешь спать со мной в одной постели, Бонни.

Они вспыхнула.

– Поэтому ты нашел другую постель!

– Я спал в своей постели, – проговорил Элай, – в своей постели и совершенно один, хотя и в пансионе Эрлины.

– Какое прекрасное оправдание не только для тебя, но и для Эрлины.