Изменить размер шрифта - +
Почему бы и нет? Еще пару часов мне совершенно нечего делать. Не повредит. Только в грезах о Вавилоне нужно быть очень осторожным. Я ему не позволю меня пробить. Останусь сверху. Вот что я сделаю.

Я покажу Вавилону, кто тут главный.

 

17. Парадный вход в Вавилон

 

Наверное, следует рассказать вам о том, как я вообще связался с Вавилоном. Я закончил среднюю школу и начал искать, что бы мне сделать со своей жизнью.

В средней школе я был довольно приличным бейсболистом. Два года подряд мне давали призы, а в старшем классе я выбивал 0,320 очков, включая четыре хоум-рана, поэтому я решил попытать силы в профессиональном бейсболе.

Однажды днем я пришел пробоваться в полупрофессиональную команду и прикинул, что это и станет началом карьеры, которая приведет меня к «Нью-йоркским янки». Я был первым филде-ром, поэтому «Янки» сначала придется избавиться от Лу Герига который у них тогда играл на первой базе, но я рассчитывал, что победит сильнейший и это, разумеется, буду я.

Когда я прибыл на стадион пробоваться в команду, тренер первым делом сказал мне:

— Ты не похож на первого филдера.

— Внешность обманчива. Посмотрите, как я играю. Я лучше всех.

Тренер покачал головой.

— По-моему, я ни разу не видел таких бейсболистов. Ты уверен, что играл на первой базе?

— Дайте мне в руку биту, и я вам покажу, кто я.

— Ладно, — сказал тренер. — Но лучше, если ты не будешь зря тратить мое время. Мы на втором месте, и до первого нам — всего одна игра.

Я не понял, как это соотносится со мной, но сделал вид, что оценил важность такого достижения.

— Когда я возьму на себя первую базу, вы на пять игр обеспечите себе первое место, — подначил я этого сукина сына.

Вокруг нас стояли около полудюжины недоумочного вида бейсболистов — перебрасывались мячом и трепались.

Тренер махнул одному.

— Эй, Сэм! — заорал он. — Иди-ка сюда, покидай мячиков в этого парня. Он думает, что он — Лу Гериг.

— А вы откуда знаете? — спросил я.

— Если ты тратишь мое время, я лично вышвырну твою задницу с этого поля, — ответил тренер.

Я уже понял, что мы с ним никогда не станем друзьями, но я этому мерзавцу покажу. Очень скоро он подавится собственными словами.

Я взял биту и направился к «дому». Чувствовал я себя очень уверенно.

Питчер Сэм занял место в кругу. Как питчер он не производил никакого впечатления. Лет двадцати пяти и щупленького телосложения, неловко болтавшегося на шестифутовом каркасе. Не думаю, что он весил больше ста тридцати фунтов даже насквозь мокрым и с кегельным шаром в охапке.

— А получше у вас никого нет? — крикнул я тренеру.

— Сэм! — заорал тренер. — Засвети пареньку, чтоб задымилось!

Сэм улыбнулся.

В кино сниматься ему не грозит. Пара передних зубов у него торчала так, что он напоминал двоюродного брата моржа.

На пробу я несколько раз замахнулся. Затем Сэм очень медленно свернулся в пружину. На это ему потребовалось неимоверно долгое время. Как будто змея разматывалась. Улыбка не сходила с его лица.

Это последнее, что я помнил перед тем, как оказаться в Вавилоне.

 

18. Президент Рузвельт

 

В Вавилоне было поистине прекрасно. Я отправился гулять вдоль реки Евфрат. Со мною была девушка. Очень красивая, в такой мантии, сквозь которую видно тело. И в изумрудном ожерелье.

Мы беседовали о президенте Рузвельте. Она тоже оказалась демократом. Крупные и тугие груди, к тому же — демократ: идеальная женщина для меня.

Быстрый переход