Он ушел, не оглядываясь, поднялся вверх по лестнице и исчез в темном коридоре. Обе женщины ждали, что он одумается и вернется, но в доме стояла гулкая тишина. Когда Лизабет показалось, что молчание может стать невыносимым, Сасс засмеялась коротким и смешком.

— Он пошутил. — Она старалась удержать дрожь в голосе, но не смогла. — Он сказал это не всерьез, Лизабет. Куда он поедет? Снова в свою хижину?

На красивом лице Сасс появилась гримаса отчаяния. И в свете занимающегося дня Лизабет подумала, что еще никогда не видела Сасс более красивой. Однако Сасс что-то и потеряла — свой талант. Хотя она растянула губы, хотя ее глаза сияли, даже Лизабет могла сказать, что ее игра менее чем убедительна. В сверкающих глазах застыл ужас, а в улыбке сквозил страх. Но Лизабет любила Сасс и не стала бы критиковать любую ее игру.

— Нет, Сасс, — спокойно сказала Лизабет, — даже не представляю, что кто-то мог бы тебя бросить.

18

Голливуд как-то утратил традицию устраивать день пышной премьеры, ее сменили частные просмотры. Прежде зрители, пришедшие для знакомства с новым фильмом, своей реакцией выражали одобрение или провал картины. Теперь же вместо этого на ночном приеме у «Дарби» избранные зрители ожидали раннего выпуска новостей. Но в этот единственный вечер Голливуд стал тем, чем он был в золотые дни, и Сасс Брандт, одинокая звезда, ожидала приглашения, чтобы выйти под лучи прожектора на сцену.

В шелковом платье, украшенном брошью в античном стиле, Сасс Брандт выглядела настоящей кинозвездой, когда лимузин подкатил к театру.

Ощущала же себя она совсем иначе.

Сасс устала за последние дни, проведенные в тяжелых размышлениях о том, что было и что будет; мучимая одиночеством, несмотря на то, что Лизабет всегда была с ней рядом. Как ей хотелось… Как ей хотелось…

Ничего. Ей больше нечего хотеть. Даже если фильм будет пользоваться сказочным успехом, Шон не вернется, а ей так трудно без него, без его поддержки, без его любви и веры в успех. Она больше не ощущает себя сильной, фильм непременно провалится, все закончится катастрофой.

— Приехал Курт.

Сасс открыла глаза и с неохотой вернулась к действительности. Оглянувшись через плечо, она увидела, как Лизабет кивает на вход в театр. Сасс посмотрела в указанном направлении сквозь тонированное стекло лимузина, ненавидя этот чернильный тон, эти надменные окна, словно ее лицо слишком драгоценно, чтобы позволять смотреть на него людям. При этой мысли она едва не рассмеялась. Сегодня темные окна стали ставнями, скрывающими трусиху, то есть ее. И теперь уединение в машине символизировало скорей ее страх и тоску, чем высокомерие.

Ричард, напуганный таким оборотом событий, скрылся, решив отсидеться где-нибудь в тиши, пока не станет ясно, чья взяла. Курт, что ж, Курт оказался самым честным из всех. Ведь у него много дел, да и пойти есть куда, но он не мог пропустить премьеру. Шон причинил ей самую сильную боль, несмотря на то, что в чем-то был прав. Впрочем, Сасс постоянно сомневается, насколько порядочно так поступать. Если ты любишь, так люби без всяких условий.

— Вот.

Голос Лизабет, ее указующая рука напомнили Сасс, что она не может позволить себе роскошь остаться одной.

— Я вижу его, — пробормотала Сасс, увидев, как Курт передает ключи от машины служащему в красном пиджаке. Он прекрасно выглядел.

Обходя сзади свой «Феррари», Курт нарочно замешкался, привлекая к себе внимание толпы, а затем оттеснил в сторону служащего и открыл дверцу. Хотя теперь Сасс не видела, что там происходит, ей нетрудно было все это представить. Из салона показались сначала длинные, стройные ноги, затем расшитая бисером юбка, оставляющая восхищенным взглядам ровно такую часть безупречного бедра, чтобы зеваки поняли, сколько теряют, не видя остальное.