— Нет, не возражаю. Пожалуй, вам это на пользу.

Сасс вслушалась. Вот он, опять, этот замечательный ритм в его голосе, отзвук далекой страны, страны туманов и озер. Ирландия. Она и не подозревала, что звучание голоса способно вызвать в ней такие видения. Вот, снова, хотя, возможно, дело не в голосе. В нем самом: высоком, темноволосом и бородатом, с бледной кожей и черными-пречерными глазами. Ему пошел бы килт. Хотя, впрочем, это шотландцы носят юбки. Сасс улыбнулась ему, когда он встал. Такой высокий, с такой осанкой, словно был рожден сильным и уверенным в себе, и ему не пришлось учиться этому в течение своей жизни.

Как ей хотелось узнать о нем побольше. То немногое, что ей известно, слишком противоречиво. Талантливый писатель, лауреат престижной премии, внезапно исчезнувший и живущий теперь вдалеке от мира. Она подняла голову и хотела заговорить об этом, но он уже замкнулся в себе, словно старался держаться от нее как можно дальше.

Он свернул одеяло и повесил на спинку кресла. Затем проделал то же самое и с ее одеялом. Перенес ее одежду, опасливо, словно боялся обжечься. Смутился, когда шелковая полоска — ее лифчик — упала к его ногам, и ее пришлось поднять. Он направился к телефону, и тогда Сасс решила, что ей лучше самой начать разговор, пока он не заработал себе сердечный приступ, изыскивая способы не общаться с ней.

— Он не работает. Я пробовала. Я знала, что вам захочется избавиться от меня как можно скорей. Но там даже гудка нет. Мне очень жаль.

— Ничего. Мы можем и подождать. Запас продуктов большой, — пробормотал он.

— Дров и всего остального тоже достаточно, — улыбнулась Сасс. — По-моему, вы тут предусмотрели все.

— Какого черта вам понадобилось умирать у моего порога? — вспышка раздражения оказалась такой неожиданной и сильной, что Сасс невольно туже обхватила колени и пригнула голову, словно пытаясь спрятаться от его гнева. Он резко повернулся к ней, и даже через комнату она увидела глубоко в его глазах вспышку огня, почувствовала, как напряглось его тело, и тут же угадала, что это не гнев, а страх. — Я просто не могу поверить, что вы настолько глупы — приехали сюда и не отправились тут же назад, когда увидели, что начинается непогода!

— Но это произошло так быстро, — возразила Сасс, поднимая голову и отказываясь признать себя виновной. Небо свидетель, она и сама была сильно напугана. — Снег пошел внезапно, а уже через минуту ничего не было видно. Уверяю вас, мистер Коллиер, если бы я знала, что все так случится, я бы близко не подошла к вашему дому. Когда я ехала сюда, опасность угрожала только моему достоинству, но не жизни.

— Не думаю, мадам, что вашему достоинству угрожала серьезная опасность. Клянусь всеми святыми, у вас его просто нет. Ваши понятия о приличиях весьма расплывчаты. Вы позволяете себе являться туда, где вас не ждут, вы продолжаете добиваться вещей, в которых вам отказано, и вообще, ведете себя очень назойливо. — Губы Сасс задрожали, по ним пробежала тень улыбки. Он бушевал просто восхитительно. Однако, заметив это, Шон Коллиер разозлился еще сильней. Он просто утратил дар речи, что было ему несвойственно. — Святые мощи, вам даже не стыдно, мисс! Даже на это у вас не хватает приличия!..

Он подскочил к двери, сорвал с гвоздя шубу и уже схватился за дверную ручку, когда Сасс воскликнула:

— Я уже выглядывала на улицу. Даже такой привычный человек, как вы, там не продержится. Метет до самой крыши, мистер Коллиер. Телефона у нас нет, и сейчас середина ночи, хоть я и понимаю, что здесь трудно определить время суток. Мне жаль, что вы тут застряли со мной… при моем извращенном понятии о приличиях.

Сасс с трудом удерживалась от смеха. Как ужасно, должно быть, ему видеть непрошеную гостью возле своего камина, в своем халате, надетом на голое тело, с вымытыми волосами, кожей, пахнущей мылом.