— Раздроблена? Как это понимать? — спросил Ричард, понимая, что смысл будет иметь для него самого не меньшее значение, чем для Сасс.

— Будет просто чудо, если ногу удастся спасти, — последовал уверенный ответ.

Доктор закончил сообщение, и в комнате все стало тихо. Сидевшая на диване троица затаила дыхание. Эхо бормотаний и рыданий Курта повисло в воздухе, слившись с отзвуком прогнозов доктора. Всем не давали покоя слова хирурга. Они бились в голове у Ричарда, стонали в душе Лизабет, кричали в Курте. Божественной красоты Сасс больше не существует. Они никогда не увидят прежнюю богиню. Красота уже не будет ее капиталом.

— Я вам очень сочувствую, — тихо произнес доктор. Сотни раз он сообщал подобные известия родным и близким своих пациентов. И ничего не меняло то, что на этот раз пострадавшая была звездой экрана. Слова ранили, вызывали шок у всех, у богатых и у бедных.

— Мы можем ее увидеть? — спросила Лизабет, первой из всех придя в себя. Ведь нужно что-то делать, и она хотела увидеть все своими глазами, прежде чем принимать решение.

Доктор провел усталой рукой по глазам.

— Вам это мало что даст. Она побудет некоторое время на снотворном.

— Я понимаю. — Лизабет встала и уже в дверях обернулась. — Курт?

Он взглянул на нее обезумевшими глазами. Лицо его было перекошено и уже не казалось таким красивым.

— Что? — спросил он странным голосом, и его вопрос прозвучал лишь механическим отзвуком на свое имя.

— Доктор сказал, что мы можем увидеть Сасс.

Курт взглянул на Ричарда, словно тот мог дать ему разрешение остаться и никуда не ходить. Но Ричард и не думал замечать его безмолвный вопрос. Впервые в жизни Курту Ивенсу пришлось самостоятельно принимать решение. Курт столкнулся с жизненным уроком, избежать который все время надеялся. Все эти годы он был избавлен от неприятных сторон бытия и верил, что так будет всегда. А теперь нечто безобразное настигло его и поджидает впереди. Впрочем, надо отдать ему должное, колебался он недолго, лишь несколько мгновений. Затем вскочил и провел руками по волосам.

— Я иду.

Он присоединился к Лизабет, и рука об руку они направились вслед за доктором. Тот провел их к комнате, оказавшейся чуть больше остальных, и встал поодаль. Лизабет вошла первая; Курт чуть помедлил в дверях, пытаясь привыкнуть к новой ситуации, а потом прошел к кровати своей любовницы. Войдя, он вобрал всю обстановку натренированным взглядом. Белая палата, голая и безупречно чистая. Ни телевизора, ни радио, ни телефона. Стены пустые, если не считать деревянного распятия на стене, но даже оно не привлекало взгляда. Временами белая прозрачная занавеска взлетала от ветерка, врывающегося в открытое окно, напоминая крылья парящего ангела.

И наконец Сасс — Сасс, которую он с трудом узнал. Ее голова обмотана бинтами, длинные волосы, как он понял, были сбриты, чтобы позволить хирургам делать свое дело.