-  Вот если бы узнать шифр входных программ, - задумчиво ответил Уо. - Тогда мы сумели бы разрушить чудовищную систему угнетения.

    Я рассказал Уо о том, что грианоиды овладевают знаниями, что отдельные Познаватели осознали необходимость ломки системы угнетения, тормозящей дальнейшее развитие цивилизации. Обрисовал роль Джирга, Виары и их друзей в благородном начинании и спросил, не могли бы мы, объединившись с ними, что-нибудь предпринять.

    Эта мысль заинтересовала Петра Михайловича и метагалактианина.

    -  Кажется, я вижу реальный путь, - нерешительно начал академик. - Если проникнуть в Главный Электронный Мозг в тот момент, когда очередной монополист закладывает входные данные программы… Ведь иногда можно по одному звену восстановить всю цепь процессов управления. При условии, конечно, углубленного изучения работы энергостанций.

    -  А можно ли проникнуть в Главную Централь? - с сомнением спросил я. - Там у них, вероятно, непроходимая система сигнализации. Как бы ни был осторожен смельчак, его неизбежно обнаружат.

    -  Я знаю, как можно проникнуть незамеченным в Централь! - внезапно оживился Уо. - С помощью генератора поля Син, создающего небольшую зону перестроенного пространства, из которой не вырвется ни один луч света! Находясь в этой зоне, землянин будет невидим.

    Вместе с зоной мы перенесем его в Электронный Мозг, где он беспрепятственно изучит входную программу, наблюдая за действиями Познавателя.

    -  Ну и отлично, - сказал Петр Михайлович. - Тогда осталось лишь выяснить, где находится Главный Электронный Мозг.

    -  Это предоставьте мне, - вставил я. - Я свяжусь с Джиргом и Виарой. Они должны знать, где расположена Централь.

    Весь вечер я вызывал Джирга условленным шифром. Наконец экран моего радиотелеаппарата слабо засветился. Изображение лица Джирга было так неясно, что я едва узнал его. Вероятно, мешали какие-то излучения.

    -  Я нахожусь в Лезе, - передавал Джирг. - Познаватели узнали о моем самовольном плавании к Юго-Западному Острову и лишили права подниматься на поверхность океана. Виара в Трозе, она вне подозрений.

    Наблюдая за метагалактианами, я затруднялся определить их возраст. В одно и то же время они казались и старыми и молодыми. Когда они с акробатической ловкостью сновали по бесчисленным переходам и трапам корабля, стремительно собирали и разбирали сложнейшие аппараты, мне казалось, что это юноши. Но вглядевшись в их затвердевшие черты и бездонную глубь мудрых глаз, я невольно приходил к выводу об их преклонном возрасте.

    Вспоминая, что от другой Метагалактики они летели двадцать земных лет плюс шестьсот лет пребывания на Триаде, я окончательно становился в тупик.

    -  Каков же их возраст? - спрашивал я Петра Михайловича. - Посмотрите, ведь они в расцвете жизненных сил. А по самым скромным подсчетам, им не меньше чем по сто лет.

    -  Вероятно, впятеро, вдесятеро больше, - загадочно сказал Самойлов.

    Наверно, у меня был озадаченный вид, так как Петр Михайлович рассмеялся.

    -  Я много расспрашивал об этом Уо, - пояснил он. - И вот что узнал. Это почти сказка. Дело в том, что метагалактиане практически почти бессмертны. Да, да!.. И это не противоречит основным законам природы. Бессмертие невозможно, говорили мыслители и естествоиспытатели Земли. И они правы: в условиях Земли, с присущими ей условиями жизни и функционирования белковых тел, бессмертие невозможно.