Ашоту вспомнился анекдот, рассказанный Алешей, самым классным из всей их бригады автогонщиком, коллекционировавшим автомобильные байки:

Два милиционера ведут осмотр места происшествия. Один, старший по званию, диктует:

— Пиши. Обнаружен труп мужчины лет 40, тело его — в кювете, голова на обочине.

Второй его спрашивает:

— На обочине или на абочине?

Первый сталкивает голову в кювет и диктует:

— Пиши: тело его находилось в кювете…

Вспомнив анекдот, Ашот подтолкнул «тойоту» и свалил ее в кювет, чтобы авария выглядела действительно случайной. После чего пощупал пальцами шею курьера. К сожалению, курьер был жив, что никак не входило в планы организаторов операции.

Ашот, не отнимая пальцы от шеи курьера, сжал их на сонной артерии. Когда он через долю секунды проверил пульс снова, пульса не было.

— Терпеть не могу это делать, — проворчал Ашот. — А надо.

Еще пара минут ушла на то, чтобы поменять документы и авиабилеты.

Теперь его звали Артур, с фотографии смотрело молодое смуглое лицо, очень похожее на лицо Ашота.

— Ай, молодец, командир. Все рассчитал, все учел, — покачал головой Ашот.

Он перетащил тяжелую сумку с фальшаками в багажник своей машины и отправился в Дамаск.

Он сдал машину в Бюро проката, доплатил остаток долга. Хорошо, что при этом не надо было предъявлять документы. Владелец Бюро проката его помнил. В это время туристов мало. Редко кто берет недорогие машины напрокат на короткое время.

Проблема могла возникнуть в аэропорту. Но ни в одном аэропорту мира нет таких проблем, которые нельзя было бы решить. В Дамаске и в Москве они решаются примерно одинаково.

Ашот купил на узкой улочке Дамаска, недалеко от медресе ан-нур-Нурия, несколько четок из полудрагоценных камней и на улице Аль-Шахид несколько недорогих украшений из золота.

В аэропорту он нашел старосту группы носильщиков по имени Агиф Нур-ад-дин, и объяснил ему, что у него маленький бизнес он везет четки в Бухару и золото в Ереван. Зачем платить пошлину, когда можно заплатить хорошему человеку? Причем долларами.

Риск? Риск был огромен. Но иногда простые решения наиболее надежны.

Агиф кивнул одному из носильщиков, и тот взял сумку.

— Тяжелая, очень тяжелая, — сказал он бригадиру. Тот понял намек.

— Груз большой, уважаемый, надо прибавить.

Ашот не споря отсчитал еще пятьсот долларов. Он мог бы дать и тысячу, но тогда это могло вызвать подозрение.

— Кто спорит? Надо значит надо. Гарантии?

Агиф обиженно сжал губы:

— Клянусь Аллахом! Ля илляхе иль Аллах и Магомет расул Алла…

Ашоту этого показалось достаточно.

И действительно, через несколько минут «шестерка» Агифа принес ему багажную квитанцию. Ашот рассмеялся и ударил ладонью по подставленной ему сухой коричневой ладони старого араба.

— Маладец, — сказал Ашот. И добавил несколько витиеватых фраз на арабском, которые давали понять Агифу всю величину благодарности Ашота.

Агиф довольно улыбнулся и снова подставил ладонь, но уже не боком, а как бы подхватывая падающие с неба капли дождя. Ашот понял намек и опустил в его ладонь четки из нефрита на золотом шнурке.

Через полчаса Ашот, пройдя регистрацию ручной клади и паспортный контроль, уже сидел в самолете Дамаск-Ереван.

В Ереване история повторилась, с той разницей, что он пошел с тяжелой сумкой по "зеленому коридору" и стоявший там дежурный таможенник его не остановил, а подмигнул, давая понять, что договоренность продолжает действовать.