Ливии Крамм было сорок четыре года, когда она повстречала Взлетающего Орла, и тогда в ней еще можно было найти остатки былой красоты, которым не позволяли исчезнуть огромная сексуальная притягательность и природный магнетизм. К дню развязки, к семидесяти годам, сексуальная притягательность миссис Крамм начисто выдохлась. Она превратилась в несносность, безумную привязанность клаустрофоба. Ливия яростно цеплялась за Орла, с таким видом, словно желала умертвить его на себе, как это вышло когда-то давно с несчастным мистером Оскаром Краммом. На людях ее костистая лапа никогда не отпускала его локтя; оставшись с ним наедине, она лежала не поднимая головы с его коленей и обхватив свои ноги руками так крепко, что костяшки пальцев становились белыми; ночью на ложе она обнимала его с силой просто поразительной — нередко он даже пускал ветры. Если Ливия вдруг замечала, что Взлетающий Орел разговаривает с другой женщиной, то немедленно нависала над ними и принималась отпускать своим хриплым каркающим голосом такие вульгарные и оскорбительные замечания, что несчастная дама спешила спастись бегством. После этого миссис Ливия тоном девочки-дошкольницы (что, принимая во внимание ее возраст и внешность, вызывало тошноту) приносила Взлетающему Орлу свои извинения, произнося примерно следующее:

— Ах, прости меня, дорогой, я, наверно, испортила тебе веселье?

Деваться от миссис Крамм было просто некуда.

Деггл появился на сцене сравнительно недавно — всего каких-нибудь восемнадцать месяцев назад. Появление мага сделало жизнь Орла еще более невыносимой, поскольку с этих пор он перестал быть тем единственным, кто помогал Ливии определять завтрашние вехи на ее тривиальном пути неуклонного умирания. Он превратился в простой символ ее людской власти, став мужской инкарнацией ее прежней физической красоты — размышления никак не входили в круг его обязанностей. Он был ее прибежищем от разрушительного потока старения.

— Мой Орел не знает, что такое старость, — гордо заявляла иногда она. — Взгляните на него: в сорок четыре года (в день первой встречи Взлетающий Орел благоразумно сбавил себе десяток лет) он выглядит только на тридцать. Наглядный пример пользы обильного секса.

Вежливые собеседники миссис Крамм обычно отвечали:

— Этот мужчина не единственный пример, Ливия. Взять хотя бы вас — вы просто потрясающе красивы, поверьте.

Услышав это, миссис Крамм успокаивалась — никакой иной цели ее замечания относительно Орла не преследовали. Но доброжелательных знакомцев оставалось все меньше — вот беда.

Единственной дозволенной Взлетающему Орлу возможностью контакта с реальным окружающим миром был Николас Деггл. И время от времени Орлу приходилось пользоваться этой возможностью, до того он задыхался в навязчивом обществе миссис Крамм. Взлетающий Орел старательно убеждал себя, что Николас Деггл не заслуживает к себе иного отношения, кроме как к содержанцу Ливии в социальном планет, такому же, каким в сексуальном отношении был он сам; однако признать это с чистой совестью Орел не мог, так как во всех их беседах Деггл неизменно верховодил и был центром внимания.

Деггл полулежит в свободной позе на просторной софе.

— Сомнений больше нет, — неожиданно объявляет он, в присущей ему манере протяжно выговаривая слова.