Он чувствовал себя так, будто его отвергла не одна женщина, а вся Россия.

— Почему ты здесь живешь? — спросил он у мальчика.

Тот поднял улыбчивое личико и доверительно сообщил:

— Я тут родился.

— Тебе нравится?

Мальчик быстро задергал загорелыми, не закрытыми майкой плечиками:

— Не знаю. Нравится. А вы иностранец, да? Вы откуда?

— Из Лондона. Знаешь такой город?

— Да, — неуверенно протянул он. — Это столица… Чего-то.

— Великобритании.

— Точно! Я и хотел сказать. А моя мама все в Москву хочет. А я нет.

Пол удивился:

— Почему? Там красивее.

Мальчик рассудительно сказал:

— Там я никого не знаю. А тут у меня друзья. Я лучше с ними буду, чем в Москве.

"Да, — подумал Пол, — вот, наверное, в чем дело. В прошлый приезд я не видел ни грязи, ни рытвин, потому что она была со мной. А теперь я один, и все эти тягостные подробности их быта наседают на меня со всех сторон. Автобуса в аэропорту мы ждали почти полчаса, в отеле не оказалось горячей воды… Но разве я счастлив в своем прекрасном Лондоне? Если так, зачем я снова приехал в эту страну, похожую на череду бесконечных трущоб?"

— Как тебя зовут? — спросил он у мальчика, прощаясь с ним за руку.

— Коля, — ответил он. — А зачем вам? Вы ведь уедете.

Пол серьезно сказал:

— Ты спас меня. Я буду говорить в Лондоне о русском мальчике Коле, которому не наплевать.

Заметив, что ребенок ничего не понял, он пояснил:

— Ты мог пройти мимо. А ты сказал об этих клещах. Я не знал. Спасибо тебе.

Оставив Колю дивиться собственному благородству, Пол опять направился к ее дому, желтеющему впереди, как холст, расписанный солнечным светом.

"Все равно я должен с ней объясниться, — убеждал он себя, подозревая, что попросту очень хочет увидеть ее поближе. — Она испугалась меня тогда и правильно сделала. Убежала… Теперь она замужем и ждет ребенка… Тем более ей нельзя хранить страх и обиду в душе. Ей это может быть вредно. Я скажу, что люблю ее до сих пор. Что любил ее задолго до нашей встречи и буду любить до конца своих дней. Может, она и не поверит в это, но такое признание придаст ей веры в свои силы. Они ей сейчас необходимы. Даже ненужная человеку любовь вливается в него живительным потоком. Я поддержу ее и уеду. И может быть, когда-нибудь она расскажет своему малышу сказку о чудаковатом английском учителе, который пытался найти в России то, не знаю что…"

Преодолевая слабость в коленях, Пол поднялся по знакомой лестнице. Его не оставляло ощущение, что все происходит не наяву, ведь в своих снах он уже много-много раз шел этим путем к ее двери и нажимал на звонок. Пол даже тряхнул головой прежде, чем сделать это, потом решительно надавил пальцем.

Чьи-то шаги торопливо приближались к двери с обратной стороны. "Розы!" — опомнился Пол и едва не бросился вниз, ухватившись за неожиданный повод. Последним усилием своей выдохшейся воли он заставил себя остаться, а когда дверь приоткрылась, разочарованно ахнул про себя, увидев ее мать. Она же ахнула вслух и быстро захлопала густыми ресницами.

— Здравствуйте, — неуверенно сказал он. — Вы меня помните? Я — Пол Бартон.

"Я забыл ее имя! — подумал Пол в отчаянии. — Вот неловко!"

Женщина шагнула к нему и схватила за лацканы пиджака, будто собиралась встряхнуть хорошенько. Но вместо этого прижалась лбом к его груди и простонала:

— Господи, Пол… Этого просто не может быть! Я только что звонила вам.