Он спустился вниз и тут почувствовал, что между лопаток уперлось что-то твердое. Неприятное чувство. Игломет? Бластер? И в чьих руках? Он уловил слабый запах духов. Андро?

- Не ждал? - услышал он голос Андромахи.

- Тебя - всегда жду, дорогая Андро.

- И ты по-прежнему уверен, что я не смогу выстрелить?

- Представь себе, уверен,- заявил он, хотя такой уверенности у него не было.

- Тогда беги...-приказала она.-Надеюсь, бегаешь быстро.

Атлантида метнулся в сторону, промчался метров пятьдесят и оглянулся. Андромаха подошла к стене. Что она сделала, Платон не разглядел - может, нажала какую-то кнопку или произнесла пароль. Но незаметная прежде дверь перед ней отворились. Стовратные Фивы...

Атлантида кинулся бежать, не дожидаясь, пока Андро и Бродсайт объединятся. Пару раз он останавливался, чтобы оглядеться. Возможно, где-нибудь поблизости находится замаскированный ветвями глайдер Андро? Но нет, подходящего объекта не попадалось. Неужели ему и дальше придется передвигаться на своих двоих? Он прикинул направление - куда же идти ближе всего? Ближе всего выходило к колодцу, через который они с Ноэлем попали на Ройк. Ну что ж, вперед! Тем более что именно там он должен встретиться с сукки Каем-1. В крайнем случае, если очень припечет, можно отступить на Ройк, для... Как любят говорить военные, после того как им надерут задницу? Ах, да, для перегруппировки сил. В очень древние времена перед началом такой перегруппировки проводилась децимация - казнь или порка каждого десятого - в зависимости от гуманности режима. Чтобы солдаты, в отличие от гражданских лиц, правильно понимали смысл происходящей перегруппировки.

Но пока до начала отступления Атлантиде пришлось совершить марш-бросок, правда, налегке, ибо противник освободил его от всей экипировки, если не считать легкой тросточки. Но рубашку хоть выжимай. Не смотря на то что климат на Немертее не жаркий, особенно на этой широте. Да, положеньице... Пытаться бегом обогнать глайдер или вездеход - дело бесперспективное. Надо попробовать воспользоваться более быстрым способом передвижения. Очень кстати парочка упитанных кошей, пасущихся на нежно-зеленой лужайке с таким видом, будто происходящее на планете их совершенно не касалось. Атлантида выбрал того, у которого ножки были чуточку подлиннее, справедливо рассудив, что и бежать он будет шустрее. Не долго думая, вскочил зверю на спину, ухватился руками за довольно длинную жесткую шерсть на загривке, ударил пятками по крутым бокам и поскакал. Напоминала эта скачка галопирование ковбоя на спине... нет, не быкаборова... Но кош был животным крупным и резвым. Одна незадача: бежать он кинулся совершенно в другом направлении, нежели то, которое было необходимо Платону. Напрасно археолог лупил его пятками и тростью - зверь мчался по одному ему знакомым тропинкам сквозь заросли колючего кустарника и не желал никуда сворачивать. Каждая попытка развернуть его на сто восемьдесят градусов лишь усиливала резвость скакуна. Наконец кош издал что-то вроде победного рычания, взбрыкнул задними ногами, скинул Атлантиду на траву и умчался.

Платон лежал, уткнувшись лицом в траву-а травы на Немертее удивительно мягкие, шелковистые и пахнут головокружительно,- и боялся пошевелиться. Он не вполне был уверен, что остался цел. Однако горящие ссадины на лице и плечах, оставленные колючками, подсказывали Платону, что он отделался сравнительно легко.