2

Профессор Рассольников погрузился в довольно удобную, хотя и изрядно потрепанную, люльку челнока. Бортовой комп привычно отсчитывал время до старта. Платону всегда хотелось отключить автопилот и стартовать самому - нажимая нужные кнопки и задавая режимы работы двигателей. Он даже выучил, что красная кнопка справа - это кнопка аварийного катапультирования. Прямо по центру отключение автопилота. А третья зеленая в верхнем ряду - подача топлива. Ну и десятка два включали системы защиты. После приобретения столь ценных знаний Атлантида разумно отказался от мечты стать по совместительству астронавтом и решил по старинке доверяться автопилоту.

Говорят, поле двигателя Краснова замедляет мыслительные процессы. Пока что Платон этого не замечал. Но ведь все дело в точке отсчета. Вдруг одну-единственную мысль он будет думать на протяжении нескольких дней или даже часов? Невозможно определить - человек в брюхе челнока являлся разновидностью багажа - не более.

Представился вдруг огромный бледно-лиловый цветок "mamillaria blossfeldiana", он высовывал из песка толстые восковые лепестки, а Платон сидел в его середине абсолютно голый, только на груди у него непостижимым образом крепилась золотая пластина, приобретенная в казино. Цветок медленно плыл по песку. Вдали высилась ступенчатая пирамида. Но по мере того как Атлантида приближался к ней, пирамида не росла, а погружалась в песок. Мимо проскакал кош на своих коротких свинячьих ножках, повернул голову и сказал голосом Ала Бродсайта:

- Моя теория подтвердилась.

Археолог сейчас не был уверен даже в том, что дышит. Он попытался определить - дышит он или нет. Грудь не поднималась, но и вздохнуть не хотелось. Он сделал усилие... И воздух ворвался в легкие. И тогда он понял, что двигатель Краснова выключился. Челнок совершал положенный виток вокруг планеты и общался на своем машинном языке с кружащим над планетой Цербером. Военный спутник Лиги Миров проверял, есть ли лицензия МГАО у пассажира - непилотируемый Цербер любезно защищал бесхозную планетку от проникновения всяких нехороших личностей.

- Долго еще? - спросил Платон.

- Разрешение на посадку получено. При повторном посещении вас пропустят через двенадцать секунд,- обрадовал археолога бортовой комп.

Следующие несколько мгновений начисто выпали из памяти - вновь включился двигатель Краснова. Когда Платон пришел в себя, корабль уже входил в плотные слои атмосферы Немертеи, Атлантида покосился на красную кнопку. Детские фантазии! Жить ему пока что не надоело.

- Даю координаты посадки,- пищал голос компа.

"Надо будет получше припрятать артефакты",- запоздало решил археолог. Судя по тому, что он успел додумать столь мудрую мысль прежде, чем челнок содрогнулся всем корпусом, опустившись на поверхность планеты, мысли текли пусть и не особенно быстро, но и замедлились не слишком. Корабль еще раз сильно тряхнуло - посудина была не самой последней модели. Было слышно, как шипит воздух, стравливаемый из корпуса, ремни страховочной люльки расстегнулись сами собой. Атлантида пробрался по узкому неудобному проходу между блоков аппаратуры и вышел в коридор. Он все еще был в белом костюме, правда, изрядно помятом. Атлантида одернул пиджак, надел шляпу, повесил тросточку на сгиб руки и направился к выходу. Цепочка голубых ламп вела к белому прямоугольнику - крышка люка была открыта, по пандусу ползал робот-погрузчик, выволакивая серые одинаковые коробки наружу.

- Произвожу выгрузку оборудования согласно программе,- сообщил робот, когда его датчики засекли человека.- Добро пожаловать на Немертею.

Притяжение на планете было больше земного, и археолог ощутил неприятную тяжесть во всем теле - будто он за время полета растолстел килограммов на двадцать. Платон, стараясь держаться как можно непринужденнее, вышел.