– А сестры?

– Девочкам я все объясню, не переживай. Все, время пошло, бегом, бегом, бегом!

Я пулей влетел в комнату и лихорадочно забегал, не зная, за что хвататься. Присел, чтобы успокоиться, набрал в грудь воздуха и с шумом выдохнул. Резко встал и быстро стал складывать основные вещи в сумку. Собрался и хотел уже выключить телефон, как вспомнил об Алене.

– Черт! Ей нужно обязательно позвонить, предупредить! – набрал номер, после первого же гудка она сняла трубку.

– Так, Алена, молчи и просто слушай. Я нашел тех уродов, что убили Валю. Больше они ничего никому не сделают. Но и тебе опасно оставаться в городе. Будут спрашивать насчет меня, ты ничего не знаешь, я просто один из ее учеников. Решишь с похоронами – уезжай в Москву, придет время, я тебя найду. И – насчет Вали, смерть – это не конец, может, мы еще увидимся с ней в этом мире. Все, мне пора. На этот номер не звони, он будет отключен.

Не дав ей промолвить и слов, я отключился. Телефон Алены я помнил наизусть, остальные легко восстановить.

Сбежав вниз, я увидел стоящего в гостиной витязя, и мы рванули к воротам, где нас дожидалась старенькая машина с заляпанными грязью номерами. Не выдержав, я оглянулся и увидел, как дядя стоит на пороге и машет мне рукой на прощанье. Развернувшись, я кинулся к нему и крепко обнял.

– Вы всегда, что бы ни случилось, будете мне родным человеком. Спасибо вам за все.

Я прыгнул в машину, и мы рванули к выезду из города.

Поместье Вяземских

– Мы засекли всплеск!!! Где-то в районе Твери, – влетел к Алексею Вяземскому в кабинет глава СБ.

– Наконец-то!!! Направь туда отряд наемников. Все равно нихрена не делают. Пусть вычислят, кто и где. Но никого не трогают, чтобы не спугнуть.

А мы поедем следом, и на месте посмотрим, что и как. И восстанови слежку за Громовым старшим. Сейчас мы не можем допустить даже малейшего риска упустить парня. Если мы их не уничтожим сейчас, то очень скоро они уничтожат нас. Исполняй.

Тот, быстро кивнув, вышел из кабинета, а Алексей стал приводить бумаги в порядок, чтобы чуть отвлечься.

Возня с Громовым уже начинала откровенно его бесить. То, что задумывалось блицкригом, на финальной стадии превратилось в вяло текущий конфликт. Несмотря на то, что род Громовых был практически уничтожен, у старика все же нашлись высокие покровители среди приближенных к императрице. И Вяземским мягко намекнули, что продолжать давить на старого князя, пусть и бывшего, но главу Великого рода, входящего в первую пятерку имперских княжеских кланов, не стоит. Потом уже намекнули грубее, подбросив записку прямо в охраняемый кабинет, с прямой угрозой жизни всех обитателей поместья.

Алексей припомнил, как тогда впал в бешенство, и чуть не перевешал всю охрану дома.

Затем все наблюдатели за Громовым за один вечер отдали богу душу, а тела их, в назидание остальным, средь бела дня выгрузили прямо у парадных ворот поместья. И следов тех, кому удалось это провернуть, оставшись незамеченными, так и не нашли.

И дураку было понятно, что в конфликт вмешалась третья сила, способная на равных поспорить с хитрым царедворцем. И так уже по всему дворцу расползаются слухи, что он уничтожил невинный род и кровь младшего Громова на его руках. В то, что паренек жив, верить никто не хотел, тем более что старик яро поддерживал легенду о смерти внука и всем доказывал, что это на совести именно Вяземских.

Императрица, как бы хорошо не относилась к Алексею, вынуждена была прислушиваться к мнению окружающих, и с этих пор их отношения резко охладели.

Судебный иск по поводу земли пришлось спешно отозвать. Купленный на корню судья трясущимся голосом сказал, что хочет жить и категорически отказался рассматривать это дело. Как, впрочем, и все остальные судьи.