Мне нужна была гарантия, и он, в целом, это понял. Работаешь на меня? Ты в безопасности. Всё. Точка. А там уже все проблемы будут решаться по мере их поступления.

Семён всё же согласился. Со словами: «Я так устал перебираться из деревни в деревню… меня до тошноты заколебала эта Забивка», он скинул нам свою геолокацию.

Когда я засобирался в деревню, Тамара начала напроситься со мной, хотя… мы так не договаривались. Да, безусловно, она ляпнула слово «мы», но я собрался ехать один, только с Колей.

Её настойчивость ехать со мной была обусловлена просто. Она пояснила мне, что её семья была знакома с Семёном, и она хочет лично убедиться, что всё пройдёт гладко.

— А как же слова, — сощурился я, уже на улице. — Что ему нечего бояться, когда за дело берётся Георгий Раскатный?

— Это да, — кивнула она. — Я не сомневаюсь в твоих способностях. Но хочу присутствовать при всём этом лично.

Я не стал особо противиться. Только вот Тамаре, перед тем как выехать, пришлось переодеться. Мы доехали до казармы Управителей, где она за десять минут переоделась в гражданку: джинсы, футболка, кофта, да и поехали в деревню.

Почему я не взял с собой других людей? Например, Катю или Ваню? А всё просто. Я хотел минимизировать риски и привлечь гораздо меньше внимания. Хотя…

Блин, Майбах в деревне?

Я призадумался перед тем, как мы выехали из города о том, как Трускина находили раньше. Вот история про кафе мне понравилась больше всего. И оттуда я кое-что понял.

Видимо, у «Черепков» был свой хакер или IT-специалист, который понимал, как подключиться к камерам и как работать с ними так, чтобы можно было найти человека по лицу. Это было довольно-таки любопытно.

И если я прав, придётся найти его.

На фоне поездки начался ливень. Я сидел за рулём, а Тамара задумчиво пялилась на капли дождя на стекле пассажирского места, не говоря ни слова.

Дмитрий Васильевич Честнов. Лидер группировки «Черепки».

— Мы вышли на след! — именно с такими словами в небольшой подвальный тренажерный зал зашел глава банды — Честнов Дмитрий Васильевич.

При всем своем достаточно крепком телосложении, он всегда причудливо держал руки у груди, аки зайчик. Кто-то из банды говорил, что Честнов пережил серьезную операцию после заболевания. Кто-то говорил, что у него бзик.

Но никто и близко не был к правде. О ней, разумеется, позже.

Честнов выбрал исполнителей на новое задание по простому принципу. Кто первый повернулся на его «приход», тому и все конфеты. Клык и Рысь, в момент, когда зашел босс, лупили новенького наемника, который только-только влился в банду. Со словами: «Ты не каратист, а дерьмо!» они выбивали из него всю дурь.

— Ты и ты, — пальцем указал на наемников Честнов. — За мной в мой кабинет.

Кабинет босса наемнической банды «Черепки» был отдельным произведением искусства. Все внутри было завешено фотографиями обнаженных женщин, стены — все в дырках и в крюках, на которых висело артефактное оружие. А вот стол — был залит эпоксидной смолой.

В этой смоле были декоративные элементы — зубы его противников. Это, с одной стороны, выглядело слишком мерзко. А с другой, лишь в очередной раз говорило всем бандитам, которые работали на босса, какой тот жестокий человек.

— Значит так, — Честнов сел в охренительное по всем меркам кресло. — Помните, мы выискивали одного утырка по фамилии Трускин?

— Дрочер-айтишник? — догадался первым Рысь. — Ну да… в кафе аж троих полицейских положили, а этот хрен все равно удрал.