А затем… Затем мы остановились в заранее оговоренном месте, не так и далеко — точнее довольно близко — от Остии. Том самом «пункте сбора», о котором заранее было уговорено. Все небольшие отряды должны были появится здесь. И не только они, что характерно! Представители разбойничьей швали из Остии, те самые, на которых вышел и которых завалил деньгами и обещаниями наш агент Альберто, также обязаны были появиться. Правда не совсем здесь, а чуть поодаль. Там их встретят несколько моих солдат и, удостоверившись в отсутствии слежки, убедятся и в том, что сии криминальные до мозга костей создания готовы сделать всё, что от них требуется. Скоро, это должно случиться совсем скоро.

Сейчас же «по большому кругу» от места, где мы расположились, высылались патрули. Их задача была проста — перехватывать всех, кто подошёл слишком близко, а следовательно мог рассказать о присутствии недалеко от Остии немалого числа солдат. О нет, никакого живодёрства! Всё, что грозило случайным свидетелям — доставка в «лагерь» иудерживание тут до того момента, как начнётся штурм крепости. Максимум, что они от всего этого потеряют — толику нервов и несколько часов времени. Право слово, ну вот какой смысл кошмарить или тем паче устранять тех, кто совсем скоро станет не формальными поданными, а самыми что ни на есть настоящими.

* * *

Ворота, ведущие в крепость Остии. Утро.

Гаэтано Шотти, стоявшему на страже у ворот крепости в компании ещё нескольких своих сослуживцев, было откровенно скучно. Несколько месяцев назад можно было вообще ни о чём не беспокоиться, воспринимая службу как нечто совсем простое, не отягощающее. Пропускать важных персон, собирать денежку с тех, с кого можно было, а порой себе в карман… если получалось на законных основаниях отказать во входе или въезде, но в то же время можно и пропустить. Главное правильно поделиться с начальником стражи, но в этом и сам Гаэтано, и его приятели хорошо разбирались, делая так, чтоб и себя не обидеть, и начальству угодить.

А потом всё изменилось. Заметно обленившихся за не месяцы даже, а годы спокойствия стражников стали вновь заставлять проводить учебные схватки, вспоминать про отражения атак штурмующих, что добавляло сложностей и вносило неприятные добавления в такую спокойную и даже выгодную службу. Но по существу ничего не менялось, потому Шотти, наряду с прочими, относился к усиленной бдительности весьма небрежно.

Сегодняшний день обещал быть не просто солнечным и тёплым, но ещё и полезным для кошельков стоящей у ворот стражи. Должен был прийти не то чтобы целый обоз, но несколько телег с припасами и ещё кое-какими товарами для гарнизона крепости и не только. Торговля — дело сложное, одновременно и выгодное и затратное. Вот торговцы и пытались уменьшить затраты, вкладывая некоторое количество сольди во всегда готовые к приёму звонкой монеты кошели стражников и тех, кто над ними.

— Не спи, Луиджи, — окликнул Гаэтано своего приятеля, опиравшегося на пику по давней привычке. — Увидят, плохо будет. Синьор Мариони на наказания щедр.

— Был бы он ещё щедр на деньги, вот тогда. Тано, я бы не спал. А так, — Луиджи лишь махнул рукой, показывая, как он ко всему этому относится. — И его Высокопреосвященство хорош, убежал во Францию, а теперь на нас из Рима Его Святейшество со своим сынком как голодные волки смотрят. Только и надежд, что сначала других сожрут, а про нас забудут.

Гаэтано не то чтобы впечатлился, но понятливо вздохнул. Войны ему не хотелось, не столь уж большие деньги им платили за то, чтобы за них героически умирать на стенах крепости рода делла Ровере.