И сейчас Грозный мог бы пойти один, однако плохое самочувствие человека сказалось на его решимости. Подойдя к матери, он обнюхал ее мордочку, лизнул в нос и, потеребив лапой шею, отпрыгнул в сторону, приглашая пойти с собой. Вертя хвостом, предпринял еще одну попытку, но Тира рявкнула на него, давая понять, что совершенно не желает впутываться ни в какие затеи. Она предпочитала остаться у жилища человека, которого, несмотря на все странности, присущие двуногим существам, считала вожаком. И без того неважная охотница, она теперь и вовсе ленилась, поскольку с человеческого стола постоянно что-нибудь да перепадало. Грозный же и понятия не имел, что такое вожак или хозяин. Человек никогда не понуждал его ни к чему силой, действовал уговорами, старался уловить такой момент или создать условия, когда все получается как бы само собой, и тогда подбадривал словами и угощением – такое отношение к себе встречает, вероятно, редкая собака. Но он как раз был такой собакой, даже редчайшей в своем роде. Он не пресмыкался, не лакействовал перед человеком – таких понятий Грозный не знал. Андрей был для него другом, братом и отцом одновременно – существом, которое он любил всей душой, и так должно было быть всегда.

6

Оставив далеко позади тополь и жилище человека, Грозный бежал мелкой рысью по заросшей травой колее, время от времени останавливаясь и прислушиваясь. Утро выдалось холодным, и степь словно вымерла. Несмотря на выглянувшее солнце, даже кузнечики не стрекотали, как обычно, и вяло шевелились в траве, дожидаясь, когда по-настоящему потеплеет. Но кузнечики Грозного сегодня не интересовали совершенно. Человеку нужно что-то покрупнее. Жирный сурок – самый лучший вариант. Правда, ему еще ни разу не удавалось поймать этого зверька. И сегодня он намерен был исправить это досадное упущение.

Грозный бежал долго, принюхиваясь к ветру, пока не убедился, что скоро покажется лысый пригорок, где обитало большое семейство сурков. Раньше они частенько бывали здесь с матерью, но сурки оказались умной и хорошо сплоченной командой и всегда оставляли с носом Тиру и ее неразумного отпрыска. С той поры, как в жизни собак появился человек, эти большие грызуны перестали их интересовать, однако когда Андрей сам отыскал курган, заселенный упитанными зверьками, интерес появился снова. По крайней мере Грозный нередко захаживал сюда. Но как он ни старался, дальше того, чтобы запомнить повадки зверьков, дело не шло.

Он всегда долго, порой часами наблюдал за ними. Это было весьма интересное времяпрепровождение. Зверьки действовали словно по расписанию: вылезали из своих нор примерно в одно и то же время и чуть ли не в строгой очередности. Первым показывал из норы свой нос, вероятно, самый старый, опытный, самый хитрый и умный сурок, который должен был оценить обстановку. Он высовывал морду и осматривался, после чего мог почти сразу же скрыться обратно в норе, чтобы через какое-то время появиться снова. Убедившись, что все в порядке, он вылезал наверх и садился столбиком перед дырой, поглядывая вокруг. После его бодрого и звонкого посвиста из своих нор начинали показываться другие сурки. Природа наградила их невероятно острым зрением, так что любую опасность они замечали издали. Но стремление запасти как можно больше жира на зиму, пока еще стояли солнечные дни, заставляло их удаляться от нор. Опытному хищнику вполне удалось бы схватить потерявшего бдительность зверька: тут важно дождаться нужного момента и оставаться крайне терпеливым, не торопиться. Но Грозный был совсем молод, и терпения ему как раз не доставало. Он пытался уже проделать такое, но сурок исчезал прежде, чем Грозный мог настигнуть его. Теперь волей-неволей придется проявить выдержку, если хочешь доставить человеку радость.