— Могу ли я узнать, почему вы так пренебрежительно отзываетесь о Джаддах?

Он вовсе не был смущен неожиданным вопросом. Едва заметная усмешка тронула уголки его губ — и исчезла.

— Мне уже давно следовало представиться, — сказал он. — Меня зовут Росс Грейнджер. На протяжении десяти последних лет — или около того — я работаю с Оррином Джаддом в качестве помощника. Ваше сообщение о его внезапной болезни повергло меня в шок, поскольку выглядел он ничуть не хуже, чем обычно, когда я расстался с ним на прошлой неделе.

Ее глаза расширились от изумления.

— Значит, вы и есть тот самый человек, с которым мистер Помптон хотел встретиться в Нью-Йорке. Наверное, вы с ним разминулись.

— Очень может быть, — согласился он и вновь погрузился в созерцание пейзажа. Затем добавил: — Отсюда виден дом. Вон там, у подножия горы — это и есть Грозовая Обитель.

Благодаря своему расположению дом господствовал над речной излучиной; его архитектурный облик по своей фантастической выразительности не уступал самым смелым грезам ее детства. Камилла знала, что Оррин Джадд построил этот дом, руководствуясь только собственным вкусом; по-видимому, он не считал нужным обуздывать свое буйное воображение. Здание представляло собой конгломерат деревянных башен и причудливых мишурных завитушек, напоминавших имбирные пряники-домики с покатыми крышами, из-под которых выглядывали фронтоны и слуховые оконца. Широкая полукруглая веранда была обращена к реке, и Камилла окинула ее пристальным взглядом, рассчитывая увидеть какого-нибудь члена семейства Джаддов, наблюдающего за прибытием парохода. Однако на веранде, равно как и во дворе, никого не было. Пустые глазницы окон закрыты ставнями. Похоже, дом не знал Камиллу, не ждал ее и не готовился к встрече.

Башни уже были не такими яркими, какими описывала их Алтея Кинг. Давно не крашенный дом под воздействием дождей и ветров приобрел грязновато-серый оттенок; окруженный деревьями, он казался необитаемым, зачарованным, отгороженным колдуном от внешнего мира. Не дом, а рисунок со страниц фантастического романа.

— Какое странное и чудесное место, — мягко проговорила Камилла. — Я чувствую, как влюбляюсь во все, что связано с Грозовой Обителью.

Росс Грейнджер слегка усмехнулся.

— На вашем месте я не стал бы приближаться к этому дому с заранее припасенными сентиментальными чувствами. Вас может постигнуть большое разочарование.

Она не позволила его словам как-то повлиять на ее готовность восторгаться увиденным. Даже если дом пока не признал ее, со временем ситуация изменится. Как сможет он отказать ей в этом, если Камилла приехала сюда с открытой душой, чтобы предложить ему любовь внучки, вернувшейся в родные пенаты.

— Странно подумать, что моя мать выросла в этом месте, — пробормотала она.

— Как она сбежала отсюда? — сухо спросил Росс Грейнджер.

«Какой неприятный человек, — сказала она себе, — бесчувственный, недобрый». Но в этот момент — момент предвкушения радостной встречи — ей была ненавистна мысль об осуждении кого бы то ни было, и она смягчилась. Возможно, он и в самом деле не знал историю бегства ее матери.

— Мой отец приехал в Уэстклифф учительствовать, — сообщила она, — и моя мать в него влюбилась. Но дедушка Оррин имел иные планы относительно будущего своей дочери. Конечно, бедный школьный учитель не мог оказаться подходящей для нее партией. Поэтому в одну прекрасную ночь они сбежали в Нью-Йорк и там поженились. Дед так и не простил ее, и она вернулась в дом своего детства только один раз — перед смертью.