— Но разве нас можно спутать?

— Можно. Мы одного роста, обе блондинки. Остальное — детали. Просто старайся не попадаться на глаза обслуживающему персоналу. Как заселишься, уходи на море и лежи там до темноты.

На море! До темноты! Господи, да она готова была вообще никуда оттуда не уходить! Никогда!

— Ну, так что? — нетерпеливо спросила Эля. -Давай решай, у меня слишком мало времени. Вадим ждет.

— Я согласна. Конечно, согласна!

— Сейчас я дам тебе кое-что из своей одежды. Вот возьми, — и Эля протянула солнцезащитные очки. Олеся была потрясена: какая вещь! Мечта! Сказка! — Их мне купил Марат. Ненавижу! Но зато очки он по описанию сразу же узнает. Еще дам куртку и футболку. Купальник тоже дам. Хотя, — она с сомнением оглядела довольно плотное тело родственницы, — ты в него не влезешь.

— Я влезу! Влезу!

Олеся возликовала. В аэропорт! Кто бы мог подумать! Она полетит самолетом! Впервые в жизни! На юг!

Выскочила в холл следом за двоюродной сестрой, которая развила вдруг бурную активность. Стояла, смотрела с удивлением, как Эля торопливо сует ей в сумку свои вещи:

— Это, это и это. Все, хватит. Очень тебя прошу: ходи только в них.

— Да, конечно!

— Ну, все. Лучше тебе ехать прямо сейчас. Я тоже выйду, запру дом, и… Погоди-ка! — Эля вдруг насторожилась: — Кажется, машина подъехала? Не может быть!

Олесе тоже послышался шум мотора.

Эля кинулась в кухню, к окну. Потом, взволнованная, вернулась в холл, где они с Олесей собирали сумку, и сказала:

— Машина сестры. Как это некстати! Быстренько бери свою сумку, и бежим!

— Куда?

— Прятаться. Не хочу, чтобы она меня увидела.

— Почему?

— Да какая тебе разница?! Бежим! — И Эля затащила Олесю в кладовку, ту, что была рядом с кухней. Здесь, в тесноте, они плотно прижались друг к другу. — Тс-с-с… — Эля прижала палец к губам и вдруг всполошилась: — Черт! Какая же я бестолковая! На столе лежит моя сумочка, в холле разбросаны вещи! Но ведь это моя дача, и…

Раздался скрежет ключа в замочной скважине. Потом — шаги в холле, жаркий шепот, тихий смех. Кажется, их было двое: мужчина и женщина.

— Ничего не понимаю, — медленно произнесла Эля. — Неужели…

— Любимый… — раздалось отчетливо. И звуки поцелуев.

Тут Эля просто позеленела и решительно вышла из кладовки. В кухне раздались ее шаги.

Олеся растерялась и двинулась было за ней, но потом решила не высовываться и плотно прикрыла дверь. Даже за ручку изнутри придержала.

— Так, так, так, — раздался вдруг злой Элин голос. — Мне, значит, нельзя, а тебе можно?

И тут же:

— Ренат, выйди.

А это чей голос? Машина сестры… Геля? Ну, конечно, Геля! Кто же еще! Вскоре сестры продолжили свое объяснение на кухне.

Олеся же сидела в кладовке ни жива ни мертва. Вернее, помертвела, узнав о планах Марата. Как же так? Убить родного отца?! Но, может быть, у него не было другого выхода?

Сестры между тем вовсю выясняли отношения. Олеся поняла: Эля Гелю не простит. И никакого убийства не будет. И поездки на юг — тоже. Сейчас Эля позвонит Марату и все ему расскажет. Геля, конечно, разозлится. И чем все это закончится, неизвестно.

Закончилось неожиданно.

— О, господи! Ведь я же ее убила! — сказала вдруг Геля. И тут же закричала: — Ренат!!!

Этого Рената Олеся отчего-то возненавидела с первой же секунды. Понятия не имела, как выглядит любовник Гели, но голос его был неприятен.