— Гхм… — говорит Нина собранно. — Я никогда не занималась привлечением клиентов. Здесь у меня нет опыта.

— Для этого опыт не нужен, — заверяю ее. — Но в любом случае, на первых этапах я буду искать клиентов сама. Мы просто будем делить их между собой для работы, потому что одна я с таким потоком не справлюсь.

— Ожидается поток? — спрашивает заговорщически.

— Не говори “гоп”, — пожимаю плечом.

— Это очень крутое предложение, — вздыхает она. — Но мне нужно подумать.

— Конечно, — смотрю в окно, за которым город поливает серый дождь. — Я подожду.

Мы на пятом этаже торгового центра. В кафе, которое мне нравится, потому что тут уютно и безлюдно. Здесь можно поговорить без посторонних глаз, и кофе у них отличный.

Помолчав, Нина спрашивает:

— Как у тебя дела?

Переведя на нее глаза, я не вижу в вопросе подвоха. Может, поэтому она мне и нравится. Еще в нашу первую встречу, Нина показалась мне очень приятной, но я слишком отвыкла обсуждать свои “дела” с кем-то, кроме своего отца или матери. Для матери у меня набор очень упрощенной информации. Она никогда не совала нос в мою жизнь, потому что была занята собственной, а сейчас эта дистанция стала нормой, что устраивает нас обеих. У нее есть сын от второго брака, с которым мы отлично общаемся. Сейчас он поступил на первый курс университета, так что проблем у матери хватает.

Что касается Нины, она задала мне слишком сложный вопрос, чтобы вдаваться в правдивый ответ.

— Хорошо, — улыбаюсь. — А у тебя?

— По-разному, — отмахивается. — Ты замуж еще не вышла?

— Нет, — бормочу, поправляя волосы. — А ты?

— Нет, — понимающе улыбается она.

Замолкаем, и я допиваю свой кофе, снова глядя в окно.

Не думаю, что она меня понимает. Эта тема задевает одну из моих внутренних струн. Ту, которая звучит, как орущая в трубе кошка. Раньше эта струна была просто раздражающей, а теперь она натягивает мои нервы, и мне хочется ее перерезать.

Я уже три дня в городе, но единственный человек, которого я жажду увидеть больше всех других, продолжает упорно молчать. Это нагоняет на меня отвратительную хандру, потому что я знаю — мы не сможем балансировать в таком состоянии вечно.

Моя жизнь превратилась в какое-то поле чудес, на котором один день без Стрельцова идет за три. Будто от него у меня химическая зависимость!

Если я приду к нему сама, мне придется бросить к его ногам все свои знамена. Я уже не знаю, чего боюсь больше — впустить его в свою жизнь или когда-нибудь его потерять. Вокруг себя я видела крушение такого количества отношений, что вообще перестала в них верить.

Я не сомневаюсь — Глеба не волнуют чужие примеры. Этот человек не тратит свое время на то, чтобы оглядываться на других. На капризы тоже не тратит, поэтому, когда лежащий на столе телефон начинает звонить, я даже не удивлена, черт возьми!

Глядя на экран, я напрягаюсь с головы до пят.

Знаю — если господин Стрельцов звонит мне сам, это значит, что меня ожидает очередной раунд противостояния его железобетонным “яйцам”, по которым, кажется, больше никогда не позволю себе топтаться. Одного раза мне было достаточно, чтобы понять — сделать это еще раз он не позволит.