|
— Сейчас-сейчас… К нам Плешь сидит спиной, а потому ни Молоту, ни Заре не видно, с чем он там шебуршится. А мне — видно. Я ведь всего в пяти шагах от него, от меня так просто не закроешься. Плешь скупыми точными движениями собирает какую-то металлическую конструкцию. Собирает очень быстро, и по его ухваткам ясно, что работает он как профи. Очень ловко. Наконец, он вбивает в металлическую конструкцию магазин, и я понимаю: старенький финский автомат «Суоми» с диском древних патронов наш брат Плешь притащил в Зону лишь для отвода глаз. Древняя херь, откопанная, по его словам, «в местах боев», не шла ни в какое сравнение с жутковатым металлическим насекомым, секунду назад очутившимся у него в руках. Что это у тебя, брат? Я такого даже на картинках не видел. Слышится щелчок, а потом еще один. Плешь снимает пушку с предохранителя и передергивает затвор. Миг — и он уже стоит, повернувшись к Молоту. — Подмастерье Плешь! — ревет мастер. — Да как ты смеешь перечить Молоту! — вопит Зара. А я… я пока ничего не понимаю, но инстинкт самосохранения заставляет меня на шажочек, всего на один шажочек, отойти с маршрута в сторону. Конечно, над гравием очень трудно различить аномалии — трава не выжжена, поскольку травы нет, и если по соседству со мной летает «жарка», хрена с два я ее увижу. К тому же денек выдался ясный, и в полдень не разберешь, искрит там над путями какая-нибудь электрическая фигня или не искрит. Но… лучше рискнуть и сделать шажочек в сторону, чем рискнуть и остаться на линии огня. Спинным мозгом чувствую, сейчас кто-нибудь нажмет на спусковой крючок. Но какого хрена?! — Кому-то Молот, — медленно произносит Плешь, — а кому-то и Сопля. Вспоминаешь, дружок? На роже его держится все та же ухмылочка, только она застыла, омертвела. И выглядит Плешь так, словно напялил маску клоуна. Злого, пакостного клоуна. — Да кто ты такой? — неожиданно севшим голосом спрашивает мастер. Вопрос его звучит неуверенно. «Сопля? — прикидываю я. — Мастер Сопля? Не бывает мастеров с такими именами». — Сопля? — обалдело повторяет Зара. Мастер растерянно всматривается в клоунскую маску Плеши. — Ё! Клещ… — Узнал, сучонок? Оба нажимают на спусковые крючки одновременно. Опупительно дорогой «Тавор-5» со съемным глушителем, оптикой, электронным счетчиком патронов и другими тюнинг-примочками выплюнул в сторону Плеши длинную очередь из полудюжины пуль. Мастер не мог промазать. Но его противник только шатнулся и отступил на полметра назад — как от хорошего удара кулаком. Чудовище в руках Плеши глухо взрыкнуло всего один раз и дало сильную вспышку. Мастер дернулся. Руки его выпустили штурмовую винтовку, и железяка оглушительно ударилась о рельс. Из груди мастера кровь рванула так, будто в нем проделали сквозную дыру толкушкой для картофеля. Ох, а ведь и впрямь сквозную. И бронежилет словно промокашку… Мастер рухнул на гравий ничком, как подкошенный. Умер моментально, слова не успел сказать. — Не надо было недооценивать отечественного производителя, Сопля, — вежливо обратился к мертвецу Плешь. — Вот чего ты добился своим израильским говном за две штуки? Причем тебе, лоху, пушка небось за все три досталась… Чего, скажи мне, сынок? Да ничего. |
