По мере того как общение в группе становится открытым и участники «выравниваются» друг с другом, делясь позитивными и негативными ощущениями, они все ближе знакомятся со своими «слепыми «Я», с теми аспектами личности, о которых они раньше не имели представления. Вообще, чем больше индивид избегает честных межперсональных конфронтаций, тем стремительнее растут слепые пятна. Часто этот процесс бывает болезненным и угрожающим; но как только человек понимает, что другие его не осуждают и ждут от него соответствующего отношения, его оборонительная позиция ослабевает.

Таким образом, Т-группа стремилась исправить ограничительные и отчуждающие воздействия «культурной игры». После того как индивид научается относиться честно к себе и другим, исчезают внешние и внутренние разобщения. По мере того как цель группы смещалась от образования, в более традиционном смысле, к персональным изменениям, группа перестала называться Т-группой (тренинг человеческих отношений), группой сензитивности (тренинг межличностной сензитивности), так как название больше не было созвучно основной нагрузке. Предлагались различные варианты: группы личностного роста, группы человеческого развития, группы человеческого потенциала, основные группы встреч. «Группа встреч», подчеркивающая подлинный момент встречи, происходящей между участниками (а также между ведущим и участниками, между разными сторонами одной личности), оказалась наиболее жизнеспособным названием, а также стала самой популярной для современных колеблющихся, «давайте-это-все-взвесим» эмпирических групп, которые привлекают множество высокотревожных индивидов и приобретают некоторую схожесть с групповой терапией.

Некоторые другие факторы, превалирующие в’калифорнийской культуре, также сильно повлияли на формирование групп встреч. Антиинтеллектуальность, горькое разочарование в научной технологии и оппозиция к ней имели результатом значительное акцентирование на переживании и выражении чувств, возрождении интереса к знаниям на уровне интуиции, мудрости тела, мистицизме, и выраженном недоверии к установленному порядку.

Антиавторитаризм сопровождал антиинтеллектуальность. Традиционные ритуальные барьеры сравнивались с землей в духе «все пройдет». Новшества считались ценными сами по себе и ценились еще больше, если утверждали триумф над старым порядком. Мой друг, критик-искусствовед, недавно впервые посетил Южную Калифорнию. Когда я захотел узнать его впечатления, он рассказал про кафе в Лос-Анджелесе. Там ему дали небольшой пластиковый пакетик с кетчупом. В остальных американских закусочных на таких пакетиках была пунктирная линия с надписью «надорвать здесь». В Калифорнии линий не было, только надпись «надорвать в любом месте».

«Третья сила» в психологии (после анализа Фрейда и бихевиоризма Уотсона — Скиннера), подчеркивавшая целостную, гуманистическую концепцию личности, послужила импульсом к формированию еще одного направления групп встреч. Такие психологи, как Маслоу, Оллпорт, Фромм, Мэй, Перлз, Будженталь (и философы, стоявшие за ними, — Сартр, Тиллих, Ясперс, Хейдеггер и Гуссерль) решительно восставали против механической модели бихевиоризма, психического детерминизма и редукционизма классической аналитической теории.