Он ухмыльнулся, явно задумавшись, но тут к нам присоединились Декс и Рейчел, и я так и не услышала ответа — он всего лишь подмигнул мне. Помнится, мне тогда захотелось продемонстрировать ему свои способности в этой области. Не то чтобы я действительно желала переспать со своим шафером — это была всего лишь мимолетная мысль, навеянная спиртовыми парами.

Так для меня и закончился тот вечер, а дальнейшее я помню довольно смутно — то, как Декс вывел меня из бара и как я блевала в бумажный пакет, свесившись с кровати.

Пару дней я не вспоминала о Маркусе, пока он не позвонил, чтобы поговорить с Дексом. Я сказала, что Декс на работе, и обрадовалась возможности поболтать.

— Он всегда на работе, — бросил Маркус.

— Ой, и не говори… Как у тебя дела? Что новенького? Кажется, вы в тот раз засиделись там допоздна? — спросила я. Отвезя меня домой, Декс вернулся в бар, и они с Маркусом торчали там почти до семи утра.

— Да. Прости, — извинился он.

— У тебя все было в порядке? — Да.

— И что, с другими девушками ты не болтал?

Он рассмеялся:

— Да нет, я люблю потрепаться с девушками.

Вдруг я почувствовала непреодолимое влечение к нему, которое уже испытала в баре.

— Да. Помню, — кокетливо сказала я. — Так как у тебя с Вандой?

— С Вандой?

— Ну да. С той, которая любит бегать.

— Ах, эта Ванда! Ну… В общем, у нас не сложилось. Но я вот что думаю…

Но вместо этого Маркус сказал:

— Я подумал насчет Рейчел. Было удивительно услышать из его уст это имя.

— Что ты имеешь в виду?

— Она с кем-нибудь встречается?

— Нет. А что? — спросила я, чувствуя нечто вроде посягательства на свои права и легкий укол ревности оттого, что Маркус заинтересовался моей подругой. Конечно, в глубине души мне хотелось, чтобы он думал только обо мне. Это был чистой воды эгоизм, особенно учитывая то, что я помолвлена, а Рейчел нет. Но я ничего не могла с собой поделать.

Маркус продолжал:

— Знаешь, в ее серьезности есть что-то очень привлекательное.

— Да, она интересная девушка, — сказала я, думая, что в этом есть нечто ненормальное — назвать Рейчел привлекательной, пусть даже в последнее время по сравнению с годами юности она изменилась в лучшую сторону. По крайней мере, у нее меньше морщинок вокруг глаз, чем у большинства женщин нашего возраста. А если ей вдруг приходило в голову принарядиться, ее можно было даже назвать симпатичной. Но «привлекательная» — это слишком.

— Ну, если ты хочешь пригласить на свидание мою подругу, спроси меня как, — сказала я смеясь, но и в самом деле об этом задумалась. Почему бы на этот раз мне не сыграть роль помощницы?

— Отлично. Передай ей, что я хочу пригласить ее на свидание. И намекни, что лучше бы для нее согласиться.

— Или что?

— Или это будет самая большая ошибка в ее жизни.

— Даже так?

— Да, — сказал он. — Именно так.

И я снова почувствовала укол ревности. Как плохо, что сама я не могу подцепить Маркуса, потому что скоро свадьба. Даже безотносительно ко всем чувствам, которые я к нему испытывала, я подумала: просто ужас, если мне больше никогда не суждено узнать прелести первого поцелуя с новым мужчиной. Вдруг я больше никогда не влюблюсь?! Мне кажется, большинство парней через это проходят, но, как правило, до того, как они покупают обручальные кольца и отказываются от свободы. У женщин все по-другому, насколько я могу судить. Они находят хорошего парня, и им кажется, что больше ничего не нужно.