Рейчел сообщила, что они купили квартиру в ее любимом районе.

— Потрясающе! И вы собираетесь в свадебное путешествие? — Я вспомнила о поездке на Гавайи, но решила не поддаваться негативным эмоциям.

— Да. Сегодня вечером мы улетаем в Италию.

— Это здорово! Рада, что застала тебя.

— Да, я тоже рада!

— Надеюсь, вы хорошо проведете время. Передай Дексу мои поздравления. Ладно?

Она пообещала, что передаст. Потом мы поздравили друг друга еще раз и попрощались. Я положила трубку и взглянула на Итона сквозь слезы. Так всегда бывает, когда проходишь через тяжелое испытание.

— Я собирался тебе сообщить, — начал оправдываться он. — Но не хотел тебя расстраивать, ведь вчера был не совсем подходящий день для такой новости… И, кроме того, я подумал, что Рейчел должна сама тебе все рассказать.

— Все в порядке. Со мной все в полном порядке. Полагаю, что тебя тоже приглашали на свадьбу?

Итон кивнул:

— Да. Но я не собирался ехать.

— Почему?

— Думаешь, я смог бы тебя оставить?

— Смог бы.

Он сердито потряс головой:

— Ни за что!

— Она тебе ближе, — сказала я, возможно, пытаясь понять, насколько он близок мне. Кроме того, я чувствовала себя виноватой: Итон пропустил свадьбу лучшей подруги из-за меня.

— Ты мне ближе, — возразил он.

Я улыбнулась. Я вовсе не чувствовала себя победительницей и ощущала только невероятную любовь к Итону. Интересно, чувствует ли он то же самое — или это всего лишь дружеская привязанность?

— Только подумай, что я мог бы пропустить! — воскликнул Итон, глядя на Джона и Томаса.

Я подумала об этих двух событиях — рождении моих детей и свадьбе Рейчел, — которые произошли почти одновременно по разные стороны Атлантического океана, и сказала:

— Поверить не могу, что это случилось в один и тот же день.

Итон кивнул:

— Если честно, я тоже.

— Теперь точно не забуду, когда у них годовщина свадьбы.

Мы с Итоном обнялись, и я снова заплакала.

Когда меня выписывали из клиники, Джеффри зашел навестить нас. Он пожал руку Итону, поцеловал меня в щеку и восхитился детьми.

— Какой славный парень, — сказал Итон, когда Джеффри ушел.

— Да, он мог бы получить премию «Экс-бойфренд года», — сказала я, подумав, что как бы ни был хорош Джеффри, но я правильно сделала, расставшись с ним. Тот факт, что наш роман столь безболезненно превратился в дружбу, был тому очередным подтверждением.

Я надела свитер, который Итон подарил мне на Рождество, а он завернул Джона и Томаса в одеяльца Рейчел и протянул мне обоих детей — по одному в каждую руку. Потом собрал вещи, которые были разбросаны по всем углам.

— Мне не хочется уезжать, — сказала я.

— Почему?

Я попыталась объяснить, почему мне так хочется навсегда остаться в больнице, среди медсестер и врачей, которые заботятся обо мне и моих детях. Я завидовала женщинам, которые только собирались рожать, и сказала Итону, что согласна снова пройти через то же самое, только бы провести в клинике еще несколько дней.

Итон уверял, что мне не о чем беспокоиться.

— У нас все будет хорошо. Вот увидишь!

Это слово — «мы» — поддерживало меня в течение самых первых, ужасных, дней и недель, когда я пугалась, что мои дети вдруг перестанут дышать; что я случайно утоплю их во время купания; что у меня пропадет молоко — и так далее и тому подобное. В довершение всего оно помогало мне выдерживать мучительные бессонные ночи.