Изменить размер шрифта - +
По нему почти не стреляли, потому что штурмовики, сделав круг, снова заходили на цель.

Из-за угла, буксуя в жидкой грязи и подпрыгивая, когда колеса наезжали на обломки и дела убитых, ревя глушителем, выехала темно-зеленая пятидверная “нива”. Глеб разглядел согнувшуюся над рулем фигуру в камуфляже, остатки русых волос, окружавшие раннюю лысину, и метнул свою последнюю гранату. “Лимонка” взорвалась под днищем “нивы”, опрокинув машину на бок, осколки вспороли грязь, расшвыривая липкие лепешки. Глеб был уже в нескольких шагах от кирпичной стены, окружавшей территорию мастерских. Он в последний раз оглянулся на перевернутую машину и не сдержал досадливого возгласа, увидев, как пятнистая фигура, пригнувшись, убегает в сторону ворот. Из оружия при нем оставались только кольт с пустой обоймой да охотничий нож Беслана, в данной ситуации такой же бесполезный, как электробритва или пилочка для ногтей.

Махнув рукой на майора. Слепой бросился к стене, и тут с неба опять обрушилась лавина огня. Кирпичный забор в двух метрах от Слепого страшно вспучился, покрываясь мелкой сеткой трещин, раздуваясь, как необъятное брюхо какого-нибудь любителя пива и свиных сосисок, а потом со страшным грохотом разлетелся в клочья, мгновенно исчезнув в оранжево-буром облаке взрыва.

Невидимая рука грубо подхватила Глеба Сиверова, оторвав его от земли, и со страшной силой швырнула куда-то спиной вперед. Тугая волна насыщенного тротиловой вонью воздуха забила ему легкие, почти разорвав их, мчащиеся со скоростью курьерского поезда кирпичи догоняли его в полете и били по ребрам. Глебу показалось, что он летел целую вечность, с отстраненным интересом наблюдая за тем, как навстречу ему косо опускается, рассекая клубы дыма и разваливаясь в падении, закопченная кирпичная труба котельной. Время замедлилось, как в кино, когда отснятую на высокой скорости пленку прокручивают в нормальном темпе. Он увидел, как целая цепочка разрывов накрыла котельную, подбросив падающую трубу и заставив ее изменить направление падения. Труба развалилась на три части, каждая из которых, в свою очередь, рассыпалась в воздухе на тысячи кусков. Эти куски падали в грязь, как шрапнель, фонтанами разбрызгивая жидкую глину. Паря в воздухе, как невиданная летучая мышь, Глеб подумал о том, что страх – очень странная штука. Он всегда донимает человека вплоть до того самого момента, когда изменить что бы то ни было уже не представляется возможным. А когда этот момент наступает, страх уходит, как ворчливый родственник, советов которого не послушались. Поступайте как знаете, говорит он, только потом не жалуйтесь, потому что я вас предупреждал…

Невидимая рука, устав нянчиться с Глебом, с размаху впечатала его в грязь, и ему показалось, что он слышит треск собственных ребер. В последнее мгновение в его стремительно ускользающем сознании промелькнула странная, небывалая фантазия: Малахов, сидящий в мягком кресле с телефонной трубкой возле уха и слушающий рвущуюся из наушника сокрушительную симфонию тотального уничтожения… Потом свет померк, а вместе с ним исчезла боль, и Глеб принял это с благодарностью.

 

 

Не открывая глаз, он протянул в сторону правую руку и нащупал лежавшие на тумбочке очки с дымчатыми стеклами. Очки были новые, в дорогой золоченой оправе, которая очень ему не нравилась и вдобавок ощутимо натирала переносицу. Надев очки, он привычно подумал, что позже надо будет как-нибудь незаметно сменить оправу, сказав, что очки опять разбились.

Теперь можно было открыть глаза, не боясь ослепнуть. Он знал, что не увидит вокруг ничего нового, и все-таки поднял веки с удовольствием. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как он оказался в этом выложенном кафелем, как общественный туалет, помещении с белоснежным потолком и желтыми шелковыми шторами на окнах, но каждое пробуждение доставляло ему ни с чем не сравнимое удовольствие, особенно с тех пор, как небо за окном стало голубым, а почки на ветвях деревьев наконец лопнули, в одну ночь выбросив клейкие зеленые флажки молодой листвы, словно вся растительность в городе, сговорившись, объявила “священную войну” – джихад – ослабевшей зиме.

Быстрый переход