— Стоять! — крикнул Шелк. — Дернетесь, обоих положим!

Мы разошлись по кругу, вскидывая автоматы. Нам ничего не стоило достать их, но стрелять было нельзя.

Только теперь я смог рассмотреть пассажира. Это действительно была женщина, одетая в белое платье, сейчас уже покрытое бурыми и зелеными пятнами. Похоже, что она падала, ее поднимали, и тащили дальше. «Эсбешникам» очень не хотелось, чтобы она попала в наши руки.

— Ложись! — крикнул боец, но девушка его не послушала, так и осталась стоять.

— Отпустите его! — крикнул она, повернувшись к нам. — Не нужно больше жертв! Я сама с вами пойду.

Да кто это вообще такая, мать ее? И почему мы не груз потрошим, а за ней по лесам гоняемся? Понятное дело, что это наша основная цель, но я по-прежнему толком не осознавал, во что ввязался.

— Не надо! — сказал «эсбэшник». — Ты не представляешь, что это за люди.

— Что они мне сделают? — спросила она. — Только выкупа попросят. А вот тебя убьют.

— Благоразумно, — встрял в их разговор Шелк. — Оружие пусть бросит только. Автомат, пистолет, нож. Все, короче, пусть бросает.

— Бросай, — сказала женщина, и в голосе ее было столько власти, что я даже удивился. А вот боец повиновался, стащил с себя ремень автомата, уронив ствол в траву, вытащил из кобуры пистолет, бросив туда же. И даже кинжал из наплечных ножен тоже выбросил.

Она, что, кто-то из правления корпорации? Плохо, когда ничего не знаешь о высших кругах. Но не модные журналы же мне читать со сплетнями, тем более, что там правды — кот наплакал. Киборгизированные коты-то вообще не плачут.

Шелк двинулся в сторону, где стояла девушка, обходя плотно растущие кусты. Он наклонился, подобрал автомат бойца, повесив его на плечо, а пистолет и нож выбросил куда-то в кусты. Потом запустил руку в карман, и вытащил из него чип, протянул ей.

— Вставляй, — сказал он.

— Что это? — с подозрением спросила девушка.

— Это чтобы ты никуда позвонить не могла, — ответил он. — Не волнуйся, никто тебе вреда не причинит. А потом повернись спиной, руки назад.

Девушка вставила чип в индивидуальный разъем, и выполнила приказ. Шелк застегнул на ее запястьях наручники, и повел в нашу сторону. «Эсбэшник» так и остался стоять на месте, не решаясь уйти. Поравнявшись с нами, Шелк провел ладонью по горлу, Чех тут же вскинул автомат, и расстрелял бойца, так и не успевшего ничего сделать.

— Зачем? — только спросила девушка.

— Свидетель, — ответил ей наемник. — Нам очень не нужно, чтобы твой папа спустил на нас всех собак. А ты не волнуйся, нам ничего кроме денег не нужно. Заплатят за тебя, сколько скажем, окажешься на свободе. Ну, память чуть-чуть поправим, чтобы нас не вспомнила, есть у нас специалисты. Но жива будешь зато.

— Да, — сказал Шелк и кивнул второму наемнику, что шел с нами. — Жива будешь.

Тот вдруг вскинул автомат и выпустил длинную очередь по Чеху, расстреляв его в упор. Он развернулся ко мне, но ускоритель рефлексов уже сработал, и время для меня остановилось. Поднять оружие я не успевал, поэтому просто бросился вперед, сбивая наемника с ног, подминая под себя.

Выхватив нож из его наплечных ножен, я схватил его за подбородок, рванул голову вверх вогнал лезвие прямо под ворот бронежилета. Повел в сторону, вспарывая вены и артерии, разрезая трахею.

Резаная рана горла. Повреждение сонных артерий и яремных вен. Повреждение трахеи. Предполагаемое время смерти — тридцать секунд.