— Натан вне офиса в данный момент, — ответил Колокольцев. — Он на пути к Элизиуму — семейный бизнес, я думаю — и я действительно не доверяю надежности его коммуникационного оборудования, пока он не прибудет туда. Кроме того, он уже вышел за орбиту Марса. Задержка из-за скорости света была бы почти полторы минуты. — Постоянный старший заместитель министра пожал плечами. — Я прослежу за тем, что бы он получил полную стенограмму, конечно же.

— Конечно. — Кивнула Квартермейн. — А Раджампет?

— И я думаю, мы все уже знаем, какой вклад Раджампета был бы. — Коллеги Колокольцева все как один поморщились, и он пожал плечами. — В этих условиях, я подумал, что мы могли бы просто взять его оправдания и позерство как само собой разумеющееся и продолжить дело.

Квартермейн снова кивнула, более медленно на этот раз. Постоянный старший заместитель министра торговли была поразительной женщиной, с темно-серыми волосами и голубыми глазами, что резко контрастировало с ее очень темной, почти черной кожей, но на данный момент эти голубые глаза были сужены в размышлении. Она не сомневалась, Натан МакАртни был именно там, где и сказал, что он был, Колокольцев, но она не была ослеплена тем фактом, что на сколько МакАртни лично презирал адмирала флота Раджампета Каушал Раджани, он также был ближе всего к роли союзника Раджампета среди гражданских постоянных старших заместителей, которые фактически управляли Солнечной Лигой. Это было неизбежно, в самом деле, учитывая тот факт, что Управление Пограничной Безопасности принадлежало Министерству Внутренних Дел, и означало, что личная империя МакАртни была под еще более прямой угрозой, чем наибольшим призраком успешных «неоварварварских» сопротивлений звездных наций планам УПБ. Не говоря уже о том, что вся позиция Пограничной Безопасности зависела от восприятия всемогущества Флота Солнечной Лиги.

— Так что же, собственно, являлось целью этой встречи, Иннокентий? — спросила Водославски.

— Я понимаю, есть не так много всего что мы можем сделать с перемещением кораблей манти, — ответил Колокольцов немного двусмысленно. — В то же время, я чувствую довольно уверенно, что пока Йоу Кун Санг, возможно, был одним из первых, задавая эти свои вопросы, он, чертовски верно, не будет последним. В этих условиях, я думаю, мы должны подумать, как мы будем отвечать — не только в частном порядке, Малахай, но и публично, с новостными агентствами — когда тех начинут спрашивать другие люди. И я был бы благодарен, если ты и Омосупе дадите нам лучше понять, как плохо это действительно будет, Агата.

— Что именно, вы думаете, мы пытаемся сделать? Тем более после вашей маленькой встречи тет-а-тет с этим сукиным сыном Кармайклом? — едко потребовала Водославски, и он пожал плечами.

— Я знаю, что вы предупреждали нас, что мы направляемся к неприятности, — сказал Колокольцев с несколько примирительным выражением. — И я, может, не уделял достаточно внимания, как я должен был. Я знаю, это будет плохо, но я действительно не пытался осмыслить числа для себя, потому что это не моя область компетенции и я знаю это. Я знаю, что они огромны, но я был намного больше сосредоточен на поиске путей предотвращения этого всего произошедшего, чем пытался понять на самом деле, что числа большие. Я пытаюсь сейчас, хотя бы, так вы можете пойти дальше и дать еще один шанс, пожалуйста? Что я смотрел, не было пачкой чисел с подробными альтернативными непредвиденными оценками и анализом как во всех тех докладах от тебя, а более общим обзором. Кое-что даже экономические невежды могут понять. В таком виде выражения, так как же действительно плохо то, что получим?

— Это зависит от того, как далеко сейчас манти готовы продвигать это, не так ли? — фыркнула Водославски. — Мы можем дать вам довольно справедливую оценку, я думаю, о том, что произойдет, если они довольствуются простым отзывом всех своих собственных судов, все же.