Присев на койку, Шириам вновь улыбнулась. Совсем недавно ее жизнь представляла собой нескончаемую череду отчаяния и боли. Сейчас все закончилось благодаря Романде. Что бы ни думала Шириам об этой глупой женщине, именно Романда прогнала Халиму из лагеря, а вместе с ней исчезли и наказания.

Боль вернется. Мука и кара всегда были частью ее служения. Но она научилась ценить и лелеять мгновения покоя.

Временами она сожалела, что не смогла удержать свой рот на замке и не задавать вопросы. Но так случилось, и теперь она здесь. Ее преданность, как и было обещано, принесла ей власть. Однако никто не предупреждал ее, что будет еще и боль. Нередко она жалела, что не выбрала Коричневую Айя и не спряталась в какой-нибудь библиотеке, чтобы никогда никого не видеть. Но теперь она там, где есть. И бесполезно задаваться вопросом о том, что могло бы быть.

Вздохнув, она сняла платье и сменила сорочку. Все это она проделала в темноте. Расход свечей и масла строго контролировался, а при постепенно истощавшихся запасах мятежниц она вынуждена была беречь то, что имела, для более подходящего момента.

Она улеглась в постель, укрывшись одеялом. Шириам не была столь наивной, чтобы чувствовать вину за свои поступки. Каждая сестра в Белой Башне стремилась возвыситься. В этом заключался смысл жизни! Не существовало Айз Седай, которая не ударила бы своим сестрам в спину, если надеялась получить преимущество. Друзья Шириам были всего лишь более… искусны в подобных вещах.

Ну почему конец всех времен должен был наступить именно сейчас? Прочие ее сподвижницы говорили о том, какая честь и слава им выпала – жить в подобные времена, но Шириам была не согласна. Она примкнула к ним, чтобы возвыситься на политическом поприще в Белой Башне, получить власть, чтобы наказать тех, кто ей досаждал. Она никогда не хотела участвовать в окончательном расчете с Возрожденным Драконом, и, конечно же, никогда не желала иметь никаких дел с Избранными!

Но теперь ничего не поделаешь. Лучшим выходом было наслаждаться покоем свободы от побоев и самодовольной болтовни Эгвейн. Это уж точно…

Около ее палатки появилась женщина, обладающая большим потенциалом в Силе.

Шириам распахнула глаза. Она, как и любая сестра, могла ощущать женщин, способных направлять. «Проклятый пепел! – нервно подумала она, зажмуриваясь. – Только не снова!»

Створки палатки слегка колыхнулись. Шириам открыла глаза, чтобы разглядеть угольно-черную фигуру, стоявшую возле ее раскладушки. Блики лунного света, проникающие сквозь колышущиеся створки, лишь обрисовывали контуры фигуры. Женщина была окутана неестественной тьмой, которая лентами черной ткани развевалась за ее спиной. Лицо скрывали глубокие тени. Затаив дыхание, Шириам вскочила с постели и склонилась в низком полоне. В палатке едва хватало места, чтобы она могла преклонить колени. Она съежилась, ожидая, когда боль снова обрушится на нее.

– А… – раздался резкий голос. – Очень хорошо. Ты послушна. Я довольна.

Это была не Халима. Когда та появлялась, Шириам не была способна ее ощутить. Как оказалось, та все это время направляла саидин. К тому же Халима никогда не являлась столь… театрально.

Какая мощь! Похоже на то, что это была одна из Избранных. Или, по крайней мере, одна из самых сильных слуг Великого Повелителя, занимающая заметно более высокое положение, нежели Шириам. Это пробрало ее до костей, и, дрожа, она склонилась.

– Я живу, чтобы служить, Великая Госпожа, – быстро проговорила Шириам. – Я – та, кто счастлива склониться перед вами, жить в эти времена…

– Прекрати мямлить, – рявкнул голос.