– Ну, тогда ладно, – сказал Талманес. – Но ты понимаешь, что мне нужна уверенность в том, что, добравшись до Четырех Королей, мы с тобой посетим пристойную таверну. Мне нужно подготовить тебя, Мэт. Ты теперь принц. И тебе следует…

Мэт поднял руку, заставив Талманеса замолчать. Затем он ткнул пальцем в коновязь. Талманес еще раз вздохнул, спешился и привязал лошадь. Мэт шагнул к входной двери, глубоко вздохнул и вошел.

Люди сгрудились вокруг столов. Их плащи были брошены на стулья или весели на гвоздях. Латанные-перелатанные жилеты были расстегнуты, а рукава рубах закатаны до локтей. Почему здесь все носят одежду, которая когда-то была очень приличной, а теперь вся в заплатах? У них полно овец, и значит должна быть шерсть для продажи.

Мэт не стал заострять внимания на этой странности. Люди играли в кости на липких столах, пили эль из кружек и шлепали по задницам проходивших служанок. Они выглядели изнуренными, у многих были запавшие от усталости глаза. Такое может быть только после тяжелой повседневной работы. Несмотря на утомление, зал был наполнен почти осязаемым гомоном, голоса накладывались друг на друга, рождая низкий, рокочущий гул. Всего несколько человек заметили появление Мэта, и пара из них нахмурились, заметив на нем отличную одежду, но основная масса даже не обратила на него внимания.

Талманес безмолвно последовал за ним, но он не был из тех, кто побрезговал бы похлопать по плечу худородного собеседника. Когда-то и он частенько посиживал в захудалых тавернах, хотя в последнее время нередко пенял Мэту за скверный вкус в выборе заведения. Так что Талманес, как и Мэт, быстро подсел к столу, занятому всего несколькими людьми. Мэт широко улыбнулся, и, сверкнув золотой монетой, отдал ее служанке, заказав выпивку. Это привлекло внимание и сидевших за столом и Талманеса.

– Что ты творишь? – зашипел Талманес, наклонившись к Мэту. – Хочешь, чтобы нас порезали, когда мы будем выползать отсюда?

Мэт только улыбнулся. За одним из соседних столов шла игра в кости. Правила были похожи на Кошачью Лапку… Или, так ее называли тогда, когда Мэта впервые учили в нее играть. Так же ее называли Третьей Жемчужиной в Эбу Дар, а в Кайриэне, как он слышал, ее называли Летящие Перья. Это игра замечательно подходила к задуманному им плану. В этой игре кости бросает только один игрок, остальные участники делают ставки за и против.

Мэт глубоко вздохнул и передвинул свой табурет к столу, шлепнув золотой кроной по деревянной столешнице, прямо в центр влажного пятна, оставленного кружкой с элем. Саму кружку держал в руках низкорослый мужик, почти растерявший всю свою седую шевелюру, а что осталось, свисало до самого воротника. Он едва не поперхнулся элем.

– Можно я тоже попробую? – поинтересовался Мэт у сидевших за столом.

– Я… Даже не знаю, сможем ли мы сделать равную ставку, – ответил мужик с короткой черной бородкой. – Милорд, – добавил он запоздало.

– Мой золотой против вашего серебра, – просто ответил Мэт. – Сто лет не играл.

Талманес, заинтригованный, тоже придвинулся ближе. Он видел, как Мэт проделывал этот трюк прежде, делая ставку золотом и выигрывая серебро. Удача Мэта лучше всего проявлялась при крупных ставках, и он всегда оставался в выигрыше. Иногда он умудрялся выигрывать, ставя золото против медяков. Это не приносило крупных барышей. Надо продержаться, пока окружающие не втянутся и не потратят все деньги или решат выйти из игры. После чего Мэт останется с кучей серебра и без соперников.

Но это не поможет. У армии куча денег, а им нужна еда, поэтому пришло время изменить тактику. Несколько человек поставили по серебряной монете.