Айильцы бежали впереди, проверяя, нет ли засады. Многие из них носили красную повязку на голове. Ранд не волновался о засадах. Шончан не станут нарушать слова – если, конечно, среди них нет еще одного Отрекшегося.

Ранд потянулся к поясу, тронув висящий там меч. Он был изогнутым, в черных, расписанных извивающимся красно-золотым драконом ножнах. По целому ряду причин это наводило его на мысли о последнем посещении Фалме.

– В этом городе я впервые убил человека мечом, – тихо сказал Ранд. – Я никогда об этом не рассказывал. Он был шончанским лордом и мастером клинка. Верин сказала мне, чтобы я не направлял в городе, так что я сражался с ним только мечом. Я его победил. Убил его.

Найнив подняла бровь.

– Значит, ты на самом деле имеешь право носить клинок, отмеченный цаплей.

Ранд покачал головой.

– Там не было свидетелей. Мэт и Хурин дрались в другом месте. Они видели меня сразу после боя, но не были свидетелями смертельного удара.

– Что значат свидетели? – фыркнула Найнив. – Ты победил мастера клинка, а значит, стал им. Видел это кто-нибудь или нет – несущественно.

Он взглянул на нее.

– Зачем носить цаплю, как не для того, чтобы ее видели другие, Найнив?

Она не ответила. Впереди, сразу за чертой города, Шончан воздвигли шатер в черно-белую полоску. Казалось, открытый с боков павильон окружали сотни пар сул'дам и дамани: дамани – в характерных серых платьях, сул'дам – в красно-синих, с молнией на груди. Ранда сопровождало всего несколько способных направлять человек: Найнив, три Хранительницы Мудрости, Кореле, Наришма и Флинн. Только малая часть того, что у него было, даже без привлечения войск, находящихся на востоке.

Но нет, лучше было привести с собой только символическую охрану, чтобы это выглядело так, будто он пришел с миром. Если эта встреча превратится в битву, единственной надеждой Ранда станет быстрое отступление через Врата. Или так… или сделать что-нибудь самому, чтобы прекратить сражение.

Перед ним у седла висела фигурка мужчины, держащего в поднятой руке шар. С ней он сумеет выстоять против сотни дамани. Двух сотен. Он мог вспомнить ту Силу, которую удерживал во время очищения саидин. Эта Сила была способна сравнять с землей города и уничтожить любого, кто ему противостоял.

Нет. До этого не дойдет. Он не может позволить, чтобы до этого дошло. Конечно же Шончан понимали, что нападение на него приведет к катастрофе. Ранд снова пришел к ним на встречу, зная, что предатель в их рядах пытался его убить или захватить в плен. Они должны видеть его искренность.

Но если нет… Он протянул руку, схватил ключ доступа и на всякий случай засунул его в нашитый увеличенный карман кафтана. Потом, глубоко вздохнув, он покрепче уселся в седле и призвал пустоту. Там он ухватился за Единую Силу.

Тошнота и головокружение грозили сбросить его на землю. Ранд зашатался, ногами цепляясь за Тай'дайшара, а рукой сжимая ключ доступа в кармане. Он стиснул зубы. В глубине сознания возник Льюс Тэрин. Безумец пытался перехватить Силу. Это была отчаянная битва, и когда Ранд наконец победил, то обнаружил, что сполз с седла.

И снова он неразборчиво разговаривал сам с собой.

– Ранд? – спросила Найнив.

Ранд выпрямился. Он ведь Ранд, не так ли? Иногда после такой битвы он с трудом вспоминал, кто он. Неужели он в конце концов задвинул в угол захватчика-Ранда и стал Льюсом Тэрином? Накануне он проснулся в полдень, сжавшись в углу своей комнаты, плача и шепча про себя об Илиене. Он чувствовал мягкий шелк ее длинных золотых волос в своих руках, помнил, как обнимал ее. Помнил, как видел ее мертвую у своих ног, убитую Единой Силой.

Кто же он?

Важно ли это?

– Ты в порядке? – снова спросила Найнив.