Он пошел дальше вдоль укреплений, кивая работающим, чтобы они увидели его. У него осталось сорок тысяч бойцов, что было чудом, учитывая все странности, с которыми им пришлось столкнуться. Эти люди уже должны были дезертировать, но они своими глазами видели, как он выигрывал самые невероятные сражения, подбрасывал в воздух шар за шаром под все нарастающие аплодисменты. Они считали его непобедимым. Они просто не понимали, что, когда подбрасываешь в воздух всё больше шаров, не только само представление становится более зрелищным.

Падение в конце тоже будет более впечатляющим.

Он держал эти мрачные мысли при себе, обходя вместе с Раджаби лесной лагерь, проверяя частокол. Он возводился с приличной скоростью – бойцы устанавливали толстые колья в свежевырытые ямы. Закончив проверку, Итуралде кивнул своим мыслям:

– Мы остаемся, Раджаби. Сообщи командирам отрядов мое решение.

– Некоторые считают, что оставаться здесь означает верную смерть, – откликнулся Раджаби.

– Они ошибаются, – ответил Итуралде.

– Но…

– Никто не знает наверняка, Раджаби, – сказал Итуралде. – Посадить на эти деревья внутри частокола лучников, и они станут почти такими же эффективными, как крепостные башни. Нам нужно будет подготовить подступы к укреплениям. Расчистить столько леса, сколько сумеем, затем поставить заграждения из этих бревен внутри частокола для второй линии обороны. Мы укрепимся. Возможно, я ошибся в тарабонцах, и они придут на помощь. Или король приведет откуда-нибудь спрятанную армию, чтобы нас вытащить. Кровь и пепел, а может, мы и сами с ними справимся! Посмотрим, как им понравится сражаться без своих дамани. Мы выживем.

Раджаби заметно распрямился, став гораздо увереннее. Итуралде догадывался, что именно это он и хотел услышать. Как и все остальные, Раджаби верил в Маленького Волка. Они не верили, что он может проиграть.

Итуралде знал правду. Но если суждено умереть, то нужно сделать это достойно. В юности Итуралде часто мечтал о войнах и воинской славе. Постаревший Итуралде отлично знал, что в битве нет никакой славы, зато есть честь.

– Милорд Итуралде! – закричал посыльный, спешивший к нему вдоль незаконченной стены частокола. Это был юный мальчуган – такому Шончан, возможно, сохранили бы жизнь. В противном случае, Итуралде отправил бы его и таких же, как он, восвояси.

– Да? – повернувшись ему навстречу, спросил Итуралде. Раджаби, словно небольшая скала, застыл рядом.

– Человек, – запыхавшись, пояснил мальчишка. – Разведчики задержали его на входе в стеддинг.

– Явился, чтобы сражаться в наших рядах? – спросил Итуралде. Добровольцы были частым явлением. Многих привлекали жажда славы, или, по крайней мере, желание получать регулярный паек.

– Нет, милорд, – отдуваясь, ответил мальчишка. – Он сказал, что ему нужно встретиться с вами.

– Шончанин? – рявкнул Раджаби.

Мальчишка покачал головой:

– Нет. Но у него богатые одежды.

Значит, какой-то посланец от знати. Доманиец или, возможно, ренегат-тарабонец. Кто бы он ни был, он уже вряд ли что-то испортит.

– Он пришел один?

– Да, сэр.

Храбрец.

– Тогда веди его, – приказал Итуралде.

– Где вы его примете, милорд?

– Что? – выпалил Итуралде. – Ты думаешь, я какой-нибудь капризный купец с шикарным дворцом? Вон та поляна вполне сойдет. Давай, веди его, но поторопись. И проследи, чтобы его хорошо охраняли.

Паренек кивнул и убежал. Итуралде махнул рукой паре солдат и отправил гонцов за Вакедой и другими офицерами. Шимрон погиб, сгорел дотла, попав под удар огненного шара дамани. И это было скверно.