— Это бессмысленно! — крикнула Морена на бегу. — Нас ничто не спасёт! М-Бик всё равно упадёт на планету и сгорит.

— Упадёт, — согласился Таннер. — Но не сгорит. Он не для этого предназначен. Если он сгорит, на миссии можно будет поставить крест.

— Но ядро реактора…

— Если я понял правильно, оно будет отстрелено обратно в космос. Строители не стали бы рисковать заразить планету радиацией.

И действительно, весь М-Бик внезапно погрузился во тьму. Это могло означать только одно: корабль и вправду попрощался с реактором.

Спотыкаясь о древесные корни и вывороченную брусчатку дороги, они ощупью добрались до люка в грузовой отсек. Аварийные лампочки через каждые десять ярдов давали достаточно света, чтобы различить вспухшие контуры баков — но не более. Вонь стояла невыносимая. Вдобавок Таннер отчётливо слышал плеск жуткого содержимого контейнеров. Оно и сейчас-то пахло чудовищно, а будет ещё стократ хуже! Таннер загерметизировал мягкий шлем радиационного костюма, активировал подачу кислорода и показал на лестницу, ведущую на бак № 106.

— Полезли! — сказал он Морене.

Она яростно воззрилась на него сквозь прозрачную маску.

— Мы что, и правда должны это сделать?

— А у тебя есть идея получше?

Она не ответила и начала взбираться.

— Ненавижу тебя, Таннер! — пробормотала она сквозь зубы.

Ну и ладно. Если они выживут, долго её ненависть не продлится. Впрочем, если не выживут — тем более.

Наверху Таннер открыл шлюз контейнера и вперил взгляд в темноту. Ничего, конечно, не видно… но ведь ты всё равно знаешь, что внутри. Поэтому он решительно перестал думать и просто прыгнул. Туда, в тошнотворное месиво. Возможно — но только возможно! — оно окажется достаточно густым, чтобы поглотить силу столкновения корабля с планетной твердью. Через мгновение он ощутил, что к нему присоединилась Морена, и крепко схватился за неё. Больше делать было нечего — только ждать. И слушать металлический стон корабля, который сжимала в объятиях атмосфера Примордия.

Оушен Клингсмит, как и большинство колонистов, полностью доверял плану Строителей. Даже после того, как М-Бик не сумел выйти на геосинхронную орбиту. Даже после того, как из-за круготрясения пришлось покинуть корабль куда быстрее, чем планировалось. Строители всё равно доставят их на планету в целости и сохранности, по-другому и быть не может!

Войдя в атмосферу планеты, челнок неистово затрясся. У Оушена зубы застучали друг о друга, так что пришлось схватиться руками за челюсть. Воздух на борту стал горячим, но защитное покрытие, предохранявшее корабль от нагревания при посадке, справилось. Корпус взвыл, но выдержал. Наконец, через крошечные овальные иллюминаторы внизу показались облака — белые и пушистые, совсем как на картинках про Землю. Правда, турбулентность при встрече с ними только усилилась.

— Всё нормально! — прокричал губернатор Бейнбридж, сидевший в первом ряду. — Турбулентность — это нормально! Волноваться не о чем!

Но Оушен всё равно вцепился в ремни безопасности мёртвой хваткой. Управляющий глайдером компьютер завалил их на левый борт. «Мы поворачиваем к воде, — подумал Оушен. — Может быть, даже к океану, в честь которого я назван». Он представлял себе, как их кораблик плавно садится на воду и лебедем скользит к берегу, где волны целуют землю. Они ступят на незнакомую планету, как первые пилигримы — на Плимут-Рок, и объявят этот новый мир своим.