Я единственный, кто не подписал каждую страницу контракта. Конечно, я согласился на участие. И расписался на всех страницах, за исключением одной: той, где был пункт об отношениях. Этим я обязан Сальваторе. По-видимому, этого было не достаточно, чтобы расторгнуть контракт, потому что после разговора с ним телеканал отправил пресс-релиз в журнал Variety и без этого пункта.

Завтра команда ремонтников начнет свою работу. Я мог бы уехать из города, оставить их одних и спокойно вздохнуть, но я этого не сделаю. Я буду здесь каждый день, крутиться под ногами и сводить их с ума. Большинство работников это местные парни, и будь у меня деньги, именно их я бы и нанял.

– Финн? – я смотрю на Леви, как он подходит к лестнице. – Не будь чертовым идиотом. Это самая красивая женщина из тех, кого я встречал, и она приехала за тобой.

Я потираю лицо и отмахиваюсь от него другой рукой. Да, она красавица, но ее красота – не единственное, что сводит меня с ума. Она дикая, эмоционально открытая, она на десять лет младше меня – младше даже Леви – и я всегда глумился над ней, что она еще ничего не знает о жизни, но она намного лучше справляется со своими проблемами, чем я.***

Я сажусь на кровать, после душа вода стекает по волосам прямо на одеяло. Сейчас почти полночь и я не думаю, что смогу успокоиться, пока все не исправлю. Я звоню в Сан-Диего, и после целой вечности Лорелей отвечает.

– Это канадский номер, – вместо приветствия говорит она.

Она решила пуститься с места в карьер? Тогда я тоже.

– Харлоу сейчас злится на меня еще больше, да?

После небольшой паузы она отвечает:

– Короткий ответ: «да».

Во мне зарождается надежда, и под ребрами растекается тепло.

– А какой полный ответ?

– Полный ответ? Она на тебя злится.

Сухо хохотнув, я говорю:

– Спасибо, Лола. Это очень помогает.

– Ты хочешь, чтобы я тебе помогла? Ей потребовалось немало сил, чтобы прийти сегодня к тебе. Харлоу не разбивается в лепешку ради безразличных ей людей – многие думают, что она эгоистичная, но все как раз наоборот. Она горы свернет ради тех, кого любит. Уверена, что она любит тебя, и если я правильно помню, ты тоже сказал ей эти три заветных слова.

– Да, все верно.

Шумно выдохнув, она рычит:

– Ты – свинья.

Снова засмеявшись, я подношу трубку к другому уху, чтобы провести полотенцем по груди.

– Ага, это тоже верно. Это становится дурной привычкой.

– Думаю, обычно ей это нравится. Но сейчас она совсем другая. Я еще ни разу не видела, чтобы Харлоу больше пяти минут думала о парне. И я уверена, еще никогда она не была такой грустной.

Мой желудок сжался и я почувствовал тошноту.

– Где она остановилась?

– Вот уж нет. Она сейчас спит.

– Я не собираюсь ехать к ней сейчас, поеду завтра.

Так или иначе, я не ожидаю, что наш совместный с Сальваторе обед будет подходящим местом для поцелуев и примирения с Харлоу.

– Если ты пойдешь к ней и сделаешь еще хуже, я приеду и отрежу тебе яйца, пока ты спишь.

– Лола.

В трубке десять секунд тянется молчание. Двадцать.

– Лола, клянусь, я не сделаю хуже. Блять, я люблю ее.

– Magnolia Hotel в Виктории, номер 408.***

Сальваторе и Харлоу были уже на месте, когда хостес повела меня к столику.