Изменить размер шрифта - +

    Мы дружно обернулись.

    Около сломанного дерева стоял старый ржавый малюсенький автобус с выбитыми окнами и покосившимися дверьми. Люблю хорошие шутки!

    – Это что? – спросила я.

    – Последний автобус на вашу деревню.

    – Так он же дохлый! – предъявила я вескую претензию.

    – Как есть дохлый, уж года три, как откатал свое. Погиб смертью храбрых, светлая ему память.

    – Нам бы другой, – отпихивая меня в сторону, сказала Солька.

    – Так другого нет, – пожал плечами наш собеседник.

    – А как же нам добраться до Луковки? – с надеждой в голосе спросил Арсений Захарович.

    – Так нет вашей Луковки, уж, почитай, года два нет, а может, и более.

    Мы дружно издали стон отчаяния и сплотили ряды – скучковались и жалобно посмотрели на старичка.

    – А что есть? – поинтересовалась я, надеясь хоть на какие-нибудь остатки цивилизации.

    – В тех краях теперь по одну сторону дома брошенные, местами головешки только и остались, а по другую сторону туристы, – дед усмехнулся, – потешный народ приезжает, рыбы уж давно нет, самая малость рыбы-то осталась, а они налегке... Приедут – и давай сети кидать, так голодные и сидят.

    – Что, совсем рыбы нет? – забеспокоился Славка, который взял с собой удочку.

    – Я ж говорю, малость есть, но не прокормишься.

    Альжбетка нервно заходила около лошади, той это не понравилось, она фыркнула и заржала. Длинноногая красавица взвизгнула и, не скрывая навалившегося на нее страха, отскочила за надежную спину моей мамы и там замерла, изредка шмыгая носом.

    – Значит, люди там живут? – уточнила я.

    – Живут, куда им деться, да и магазинчик раз в неделю приезжает – терпимо.

    Старичок казался мне странноватым, но поговорить толком было больше не с кем.

    С поезда мы сошли вроде одни, я смотрела на перроне, не прошмыгнет ли тот неряшливый мужчина, но с этими вещами и охающей маман все же пару раз отвлеклась.

    Сейчас же в радиусе километра у нас точно был только один собеседник, и он находился перед нами.

    – А как туристы добираются до этой базы? – поинтересовалась я.

    Мой вопрос взбодрил Альжбетку, она вновь вышла на передний план и даже схватилась за край телеги.

    Старичок добродушно улыбнулся и ответил:

    – Пешком, на то они и туристы.

    Альжбетка ахнула.

    – Я же говорил, что далеко идти, – сказал Осиков, и моя мама посмотрела на него с любовью и уважением.

    – Так туда целый день топать, – тяжело вздохнула я.

    – Поменьше будет, – покачал головой дед. Он немного подумал, затушил окурок и добавил: – Часам к шести дойдете.

    – А сейчас сколько? – поинтересовалась Солька.

    – Восемь, – выдохнула возрастающее отчаяние Альжбетка и посмотрела на свои туфли с вечным десятисантиметровым каблуком.

    – А почему деревня вымерла? – поинтересовалась я.

    – Так молодежь в город, как и положено, подалась, а наш стариковский век недолог.

Быстрый переход